Мое личное (не) счастье

— Знаешь, через год после того, как я попал в детдом ко мне пришла моя бабка. Она мало говорила, больше смотрела. Я видел в ее глазах желание меня забрать и одновременно сомнение. Вот только ее неозвученные желания так и остались неозвученными, как и весь приход закончился ничем. Ты совсем не похожа на нее, но в твоих глазах я видел абсолютно то же самое. Значит не так сильно тебе и хотелось. Это был твой шаг, я спрашивал «что-то еще», но ты не ответила. Так что давай посмотрим правде в глаза. Не такой уж я и гад, каким ты активно меня хочешь представить.

— Значит это я во всем виновата, как-то я не думала в таком ключе. Класс, — отхожу подальше от Олега и сажусь за стол. — Ну а сейчас? Что изменилось сейчас? Зачем ты нарушил свое правило снова? Ускользнуло, так ускользнуло. Чего так стараться-то?

Слышу, как Олег обходит меня сзади, едва касаясь кончиками пальцев моих волос, берет стул и садится напротив меня. Кладет свои ладони на мои колени и устало опускает голову.

— Потому что больше не могу. Увидел тебя месяц назад в каком-то кафе и как молотом в голову стукнуло. Я просто устал с собой бороться. И я не говорил, что ты виновата в том, что тогда так все произошло. Мы оба виноваты. Ни ты, ни я не уступили. И я виноват больше в силу своего возраста, но это уже не исправить, зато сейчас перед нами открыты все дороги. Давай забудем о плохом и начнем все сначала прямо с этой минуты. Никаких «публичных домов», женщин, обид и прочего. Только ты и я. Будем встречаться как нормальные люди. Разговаривать и не сбегать. Можешь иногда истерить, прыскать в меня пульверизатором, только не уходи. Пожалуйста, — наверное, я должна сейчас летать от услышанного, пусть завуалированно и в своей манере, но ведь Самарский фактически признался, что думал обо мне еще тогда. Да в общем-то всегда, вот только почему-то перед глазами стоят сотни его девок, увиденные моими глазами. А сколько этих шлюх было еще, тошно представить.

— Так ты мне отношения предлагаешь? — наконец выдала я.

— Господи… Все сложнее, чем я думал.

— А ты прав. Будет сложно. Очень. Самарский, а ты готов иметь огромный горб?

— Вот сейчас я, пожалуй, не догнал.

— Ну так догони. Через месяц наших отношений у тебя будет горб. Огромный и некрасивый горб. Будешь скрюченным мужиком, согласен?

— Позволь спросить, а в честь чего он у меня будет?

— В честь того, что я буду на тебе ездить. Во всем и всегда, — беру полотенце со стола и начинаю вытирать его мокрые волосы. — И не жди от меня секса в ближайший месяц, ты натрахался на несколько жизней вперед.

— Месяц?

— Каждый вопрос по этому поводу накидывает еще один месяц. Так что уже два. В твоем случае лучше заткнуться и согласиться. Ну и самом собой, о нас никто не должен знать.

— Пока не должен знать. Я согласен.

— Если человек быстро соглашается, значит слишком хорошие условия. Надо что-то ужесточить за всех этих пробл*душек.

— Даже так? — наигранно удивляется Олег.

— И не только так. Я хочу есть. Твой омлет, кстати, уже остыл. И после завтрака я хочу рассказ, как ты сходил с ума по малолетке, то есть по мне.

— Ты серьезно?

— Вполне.

Олег выхватывает из моих рук полотенце, кидает его на стол и притягивает меня к себе.

— У меня язык болит столько болтать. Но так уж и быть, я как-нибудь расскажу тебе сей занимательный рассказ. А теперь давай есть. У нас насыщенная программа, — быстро целует меня в губы и встает со стула.

Глава 19

Никогда бы не подумала, что Олег такой любитель природы. Хотя, чего лукавить, как оказалось, я о нем вообще мало что знала. Вместо того, чтобы слушать занимательный рассказ о том, как по мне в тайне пускали слюни, вот уже два часа мы гуляем по лесу. А хуже всего, что мои нетренированные мышцы не готовы к таким нагрузкам. Я устала и, несмотря на съеденный недавно омлет, хочу есть, в особенности чего-нибудь сладенького. С удовольствием бы съела брикет сливочного мороженого, а лучше два. И ко всему прочему меня приперло в туалет. Пусть на улице уже не так морозно, но оголять попу и мочиться при Олеге, ну совсем не хочется. Кажется, при мужчинах этого вообще не стоит делать, ну или можно после миллион лет брака. Это пока точно не наш вариант. А еще у меня нестерпимо чешется голова, то ли от дурацкой шапки, которую на меня заботливо натянул Самарский, то ли от того, что Вадик меня чем-то наградил. В общем сплошной дискомфорт, хотя должно было быть идеально, ведь я рядом с тем, о ком мечтала всю свою сознательную жизнь. Останавливаюсь и немного перевожу дыхание. Смотрю на улыбающегося Олега, вдохновленного нашей прогулкой, и мгновенно начинает мучать совесть. Ну что я за человек такой, который не может хотя бы сделать вид, что мне все это в радость?!

— Ладно, ладно. Здесь красиво. Но я не любитель ходить на такие расстояния. У меня ноги болят, — устало произношу я, облокачиваясь на дерево.

— Мы уже заканчиваем, нытик.

— Я не нытик.

— А кто постоянно ноет, что устал? — Олег ставит руки по бокам от моей головы и касается носом моей щеки.

— Ну если я устала, что помирать здесь теперь?