Мое личное (не) счастье

Сажусь в машину и отправляюсь домой. Настроение, несмотря на предстоящие праздники нулевое. Остановился у дома, а выходить почему-то не спешу. Достаю из кармана коробочку с кольцом и долго кручу в руках. Выходит какая-то идиотская ситуация. Сделаю предложение сейчас или даже на новый год-откажет. Еще и устроит истерику, что это жалость, вина или что-то в этом духе. Так и хожу как придурок с кольцом в кармане. Черт, я превращаюсь в какую-то размазню. В очередной раз покрутив кольцо, в голову пришла шальная мысль-бросить все, уехать заграницу и там пожениться. Приехать и предъявить всем все по факту. И тетка ее мерзкая рот закроет, и Макс смирится, никуда не денется. А потом эта идея пропадает сама собой, понимаю, что так нельзя. Я становлюсь похожим на Вику, скрывая все вокруг. Вновь откладываю кольцо в карман и закуриваю сигарету. Смотрю на окна, долго всматриваясь в темноту и до меня только сейчас доходит, что в квартире не горит свет.

Выхожу из машины и иду в сторону дома. Издалека вижу Вику, стоящую около подъезда и разговаривающую с каким-то мужчиной. Точнее не разговаривающую, а скорее спорящую. На ходу выбрасываю сигарету и подхожу к мужику, почти вцепившегося в Вику.

— Тебе чего надо? — отталкиваю его, тот покачивается, но удерживается на ногах.

— Олег, все нормально. Не надо. Пожалуйста, уходите, — поворачиваясь к незнакомцу, жалобно произносит Вика. — Не звоните мне больше, если я когда-нибудь решу с вами общаться, я дам вам знать, но сейчас мне это точно не нужно. Не обижайтесь, пожалуйста. Олег, пойдем, — хватает меня за руку и ведет в подъезд.

— Вика, я все равно буду ждать звонка, — слышу вдогонку.

— Что это сейчас было?

— Я дома расскажу, — нажимая на кнопку лифта, не смотря мне в глаза шепчет Вика.

— Сейчас.

Входим в кабину лифта, Вика нажимает на седьмой этаж и не дожидаясь квартиры выдает спокойным голосом.

— Со слов этого мужчины он мой биологический отец, — смотрит на меня в ожидании реакции, а сама мотает головой из стороны в сторону. — Это может показаться бредом, но оказывается у нас с Максом только общая мама, которая встречалась с этим товарищем до папы и во время, — створки лифта открываются, и Вика с растерянным лицом выходит первой и открывает входную дверь. — Я сначала подумала ерунда, а потом поняла, что это правда, он мне и фотографии их совместные вчера на почту прислал. И Макс оказывается уже об этом знает не первый день, но видимо боится мне говорить. А самое дурацкое, что я похожа на него. Может у меня паранойя, но похожа. Он не знал о том, что мама от него забеременела. А теперь узнав об этом, спустя столько лет, хочет со мной общаться. Я плохой человек, да? — садясь на комод, грустно произносит Вика.

— Что за глупости?

— Но я не хочу с ним общаться. Он мне чужой. Пусть я плохо помню своих родителей, но они у меня были. Зачем мне чужой человек в двадцать два года. Мне он нужен был раньше, а сейчас… Думаешь я все равно должна с ним общаться? С одной стороны, мне его жалко, а с другой…

— Нет, малыш. Не должна. Делай то, что хочешь исключительно сама. Может завтра ты передумаешь, а может нет, но это только твое решение. Не расстраивайся, — глажу ее холодные после улицы щеки и целую в раскрасневшийся нос.

— Ты сколько была на улице, что вся примерзла?

— Недолго. Просто вышла в одной ветровке, думала перекинемся парой слов, а оказалось по-другому.

— Ладно, пойдем греться.

***

Любопытство сгубило кошку, но я ведь не кошка, значит все будет пучком, сказала я себе, в очередной раз влезая не в свои дела. Но когда я вновь краем уха услышала любимое имя на букву «М», у меня задергался глаз. Нет, в том, что я ее больше не увижу рядом с Олегом и с собой, я почему-то не сомневалась. Но желание знать о чем Олег говорит по телефону по поводу этой мадам пересилило все мои границы. Услышанное меня так порадовало, что предпраздничная суета превратилась в самое прекрасное время года. А ситуация была проста-мой Самарский решил пустить по миру мадам Марину ее любимым способом-охмурением. Только теперь охмурять будут ее и не какой-нибудь богатый папик, который оставит ей очередные зеленые бумажки, а высококлассный аферист, который пустит по миру клопастую сучку. А еще градус моего настроения подогревала одна маленькая, случайно замеченная мною, вещица.

О моем новом родственнике я старалась не вспоминать, и так и не смогла договориться со своей совестью и принять чужого человека. Удивительная вещь, я совершенно не осуждала маму, мне даже стало ее жаль. Ведь со слов моего биологического отца, они с мамой любили друг друга с юности. Не хочу разбираться в том, что произошло дальше. Есть то, что есть. И пока я не готова к родственным отношениям с незнакомым человеком.