Мое любимое убийство. Лучший мировой детектив (сборник)

— Да-да, вы правы, — пробормотал Чарльз.

— А спустя два дня к нам пришла мадам Пикарде, одна из наших клиенток, и предоставила нам надежный чек на сумму триста фунтов, подписанный известным нам именем. Она попросила перевести эту сумму от ее имени в банк «Дерби, Драммонд и Роттенбург Лтд» и открыть для нее личный счет в их лондонском отделении. Мы сделали все в точности и получили в ответ чековую книжку…

— …из которой и был потом взят этот чек, как я узнал, получив ответ на мой запрос из Лондона, — вставил комиссар. — Мадам Пикарде, приехав в столицу, пришла в банк и, как только ваш чек был обналичен, сняла все деньги со своего счета.

— Но каким образом моя подпись оказалась на проклятом чеке?! — взорвался Чарльз. — И как этот фокусник ухитрился провести трюк с карточкой?

Комиссар извлек из кармана карточку, один в один похожую на виденную нами.

— Вы говорите об этом? — спросил он.

— Совершенно такая же! Факсимиле.

— Думаю, что дело обстояло так. Как мне удалось выяснить, полковник купил целую пачку таких карточек, которые выпускаются как пригласительные, в магазине на набережной Массена. Он вырезал в них середину. А теперь посмотрите сюда.

Тут комиссар повернул карточку и показал нам аккуратно приклеенный с обратной стороны кусочек бумаги. Эту бумажку он оторвал, и под ней обнаружился бланк чека, сложенный так, что напротив прорези приходилось как раз место для подписи. В таком виде «ясновидец» и поднес ее нам.

С удовлетворением профессионала, раскрывшего ловкий обман, комиссар констатировал:

— Я назвал бы это тонко сработанным фокусом.

— Да ведь конверт был предан огню у меня на глазах! — изумленно проговорил Чарльз.

— Как бы ни так! — ответил комиссар. — Плохой бы из него был фокусник, если бы он не сумел незаметно для вас поменять конверты, когда отошел от стола к камину. А полковник Глини, как вы должны были уже понять, король всех фокусников!

— Хорошо, нам удалось выяснить личность нашего преступника и его компаньонки, — сказал Чарльз, облегченно вздохнув. — А теперь, как я понимаю, вы отправитесь за ними в Англию и арестуете их?

Но комиссар лишь пожал плечами. Было видно, что слова Чарльза его позабавили.

— Арестовать? Кого? Их?! — воскликнул он. — Месье, да вы шутник! До сих пор ни один из стражей правопорядка не преуспел в деле ареста le Colonel Caoutchouc, как его называем мы, французы. Это скользкая змея, и он постоянно уходит от нас. Даже если мы его схватим, нам нечего предъявить ему в качестве обвинения. Те, кому посчастливилось его однажды видеть, не узнают при следующей встрече. Наш друг полковник Глини постоянно выходит сухим из воды. Уверяю вас, господа, что в тот день, когда я арестую его, я назову себя первым сыщиком Европы.

— Тогда это сделаю вместо вас я! — заявил Чарльз.

Но тут же осекся и замолчал…

СЛУЧАЙ С БРИЛЛИАНТОВЫМИ ЗАПОНКАМИ

— Давайте-ка отправимся в Швейцарию, — предложила однажды леди Вандрифт. И все, кто знаком с Амалией, не удивятся, когда узнают, что мы, как по команде, поехали именно в Швейцарию. Потому как только она имела власть над сэром Чарльзом, ее мужем, а над ней власти не имел никто.

Поначалу мы столкнулись с некоторыми трудностями, так как предварительно не забронировали номера в отеле (а сезон был в самом разгаре). Но с помощью проверенного «золотого ключика» все неурядицы быстро разрешились, и спустя некоторое время мы удобно расположились в Люцерне, избрав самый комфортабельный из европейских отелей — «Швайцерхоф».

Нас было четверо — сэр Чарльз с Амалией и я со своей Изабеллой. Проживали мы в просторных комнатах на втором этаже, из окон которых открывался вид на озеро. Поскольку ни у кого из нас не обнаружились симптомы той навязчивой идеи, которая проявляет себя в безрассудном стремлении восходить на чрезмерно крутые и излишне заснеженные горы, то мы все — я осмелюсь настаивать на этом — вовсю наслаждались жизнью. Львиную долю времени мы проводили благоразумно, совершая экскурсии по озеру на уютных пароходиках. Если же нам и доводилось совершать вылазки в горы (мы отдавали предпочтение Риги или Пилату[140]), то всю физическую работу за нас выполнял двигатель.