Мое лоскутное одеяло. Размышления о книге и чтении

Когда закончил четвертый класс (это было окончание начальной школы, и жили мы уже на Урале), отец повез нас всем семейством на летние каникулы в Керчь. По пути на несколько дней остановились в Москве: любимая бабушка Агриппина Антоновна, тетушки, да и столичные соблазны всяческого рода. И я получил в подарок толстенную книгу из серии «Библиотека приключений и научной фантастики». Книги этой серии мы в те времена любили априори: достать их было чрезвычайно сложно в библиотеке, а уж увидеть в книжном магазине было вообще невозможно. Вожделенная «Библиотека приключений»! Переплет из красной материи, украшенный золоченым тисненым рисунком — по краю орнаментальная рамка, внутри которой маленькие разнообразные рисунки — атрибуты приключений: ракета, летящая к Луне, накрененный воздушный шар-монгольфьер, кит, выпускающий фонтан воды, парусник, самолет, вулкан, низвергающий лаву, пальмы на берегу моря на фоне гор, пирога под парусом, две скрещенные сабли, развевающийся флаг, чайка над морем. В центре четыре фигуры в старинных воинских нарядах, в шляпах с перьями скачут на конях по старинному мосту. Фигуры четыре, а название — «Три мушкетера». Странно…

Так впервые попала мне в руки книга Александра Дюма.

Она буквально захватила меня, полностью и накрепко на долгие годы привязала к себе. Я не помню ни Керчи, ни Старого Карантина, где мы провели целый месяц, ни моря, ни крепости — я запоем читал о трех мушкетерах и их молодом товарище, восхищаясь героями, их ловкостью, отвагой, готовностью пожертвовать собой ради друзей, радуясь их победам и огорчаясь их временными неудачами, втайне и не без оснований надеясь, что в конце концов смелые герои преодолеют судьбу и она опять будет к ним благосклонна. Я доходил до конца книги и тотчас начинал чтение снова, с первой страницы, вновь погружаясь в завораживающий мир. За месяц прочел книгу целиком семь или восемь раз.

С тех пор в моих руках побывало множество изданий замечательного, лучшего, наверное, романа Александра Дюма, даже видел (правда, только на картинке в каталоге) двухтомное издание в переплете натуральной кожи, выпущенное тиражом 55 (!) экземпляров и украшенное серебряными медальонами и самоцветами (уж не с подвесок ли королевы «издатель-дитя» позаимствовал эти самоцветы в надежде вызвать дух героев романа?). Цену такого экземпляра называют только в специальном телефонном разговоре с издательством.

Очень жалею, что не сумел сохранить свое первое издание, украшенное рисунками Ивана Кускова. Со временем удалось найти такое же, но на обороте титульного листа указано: «Переиздание». Но рисунки, оформление, кажется, даже верстка — те, что были в моем издании, только толщина тома поменьше (хотя бумага желтоватая, но потоньше) да на титуле стоит 1974 год. Конечно, даже оно, которое моложе моего на двадцать лет, мне много дороже двухтомного кожаного и самоцветного…

* * *

Я всегда по-особенному относился к книге, к библиотеке — месту, где книги собираются в большом количестве. Любил рыться в книгах, подбирал нужные книги в домашнюю библиотеку, умел (и любил) заниматься в публичных библиотеках, где в тихих читальных залах воочию наблюдаешь процесс материализации человеческой мысли из знаков письменности…

Конечно, библиотека — совершенно особое явление в человеческой жизни. О ней сказано много хороших слов — еще бы, многие значительные свершения человеческой истории, достижения человеческой культуры стали возможны лишь благодаря книге, библиотеке. Я полностью согласен со всеми своими предшественниками, которые видели в библиотеке «залог человеческого прогресса», «сокровищницу знаний»… Но для меня библиотека — это не столько собрание отдельных стопок бумаги, покрытой знаками письменности, скрепленных в книжный блок и в определенном порядке расставленных на полки. Библиотека в первую очередь это сонм человеческих душ, потому что каждая книга заключает в себе живую душу своего автора. Любая книга, будь то книга художественная, научная или техническая, запечатлевает большую или меньшую часть души автора. И эта самая человеческая душа, облеченная в книжную форму, «перелитая» в книгу, вступает в диалог с читателем. И неважно, что, может быть, самого автора уже нет на белом свете — его духовная частица, запечатленная в книге, продолжает существовать независимо от телесной оболочки, вступая в диалог с другой человеческой душой — душой читателя. Слово, закрепленное в книге, не исчезает, оно продолжает общаться с людьми. И мне кажется, что всегда столь соблазнительная для человечества идея личного бессмертия лучше и нагляднее всего реализуется именно в книге. Наверное, именно в силу понимания такого свойства книги она бережно сохраняется людьми и оказывается несравнимо долговечнее человека. Живая душа человека, перешедшая в книгу, продолжает свое существование в веках. Величайшее таинство свершается в тот момент, когда читатель открывает книгу и своим духом воскрешает к жизни дух автора, заключенный в ней.