Мое наказание

Самое страшное, что находились смельчаки, которые хотели его засудить, только в итоге на скамье подсудимых оказались они сами. Жизнь – тяжелая штука. Каждый слышал эту фразу.

Каким бы не был Мишустин  мерзавцем и алкоголиком, но он всегда действовал аккуратно. В его кабинете стояли анти–прослушки. Он всегда следил за своим языком. Подловить его на чем–нибудь было нереально. С первых дней пытаюсь разработать такой план, который обеспечит меня безопасностью от А до Я.

– Закирова, два часа прошло!

Мишустин  говорить не умеет, он только и делает, что орет.

– Валерий Федорович, нет, – спокойно отвечаю ему, закрывая дверь кабинета, пытаясь абстрагироваться от всего этого. Его конура даже давит морально, такой же как и сам начальник, темный и бездушный.

– Я здесь начальник, ты поняла меня? Я уже заебался тебя уговаривать. Либо ты соглашаешься, либо сама думай, чем это закончится. Выбирай, – мужчина прищуривается и раздраженно сводит губы. – И поверь, я сделаю так, что тебе не поможет даже сам папа римский, не то, что твои далекие связи, – усмехается начальник, а я впервые слышу от него про то, что говорил Михаил. – Или разок раздвинула ноги, а про тебя уже забыли? Почти четыре месяца испытываю тебя, а ты, дрянь такая, даже ни разу не пожаловалась. Гордая или тупая? Да даже, если бы ты стуканула, знаешь же, что это бесполезно, да, Закирова? Чисто на интуитивном уровне чувствуешь. И правильно делаешь, Закирова, мне, то, ничего не будет, а стоит сказать, как окажешься за бортом жизни, словно собака подзаборная. А вот если поможешь мне, так и быть поспособствую перевода в другое место тебя, может даже вместе со своей шавкой пойдешь. Все зависит от тебя, Закирова. Лестное предложение, не правда ли?

Если я дам согласие, то уже известно чем для меня это обернется… Подставить Захара это будет только вершиной айсберга и я обреку себя на вечное «служение» Мишустину, как бы я этого не хотела.

– Мой ответ – по–прежнему «нет». Я не собираюсь бегать у вас на побегушках, ловя человека, который по закону чист. Да и все это слова, Валерий Федорович. Неужели вы думаете, что я настолько наивная, что поверю каждому вашему слову? Да даже, если Землина упомянула ваша дочь, то это еще ничего не значит, – в порыве высказываю решительную для себя фразу. Мой лед терпения лопнул. Мишустин  никакого права не имеет заставлять бегать людей, лишь только потому что ему надо.

Одно резкое движение и его жирные пальцы смыкаются на моей шее. Это впервые, когда его предохранители слетели к черту и он своей рукой душит подчиненного, а не заключенного, как обычно и случается.

В моих легких уже практически нет воздуха, но я жду, когда он сам прекратит это. Не издаю ни звука, не брыкаюсь, дабы не подпитывать внутреннего монстра, потому что это мудло получает кайф, доставляя боль другим. И животное знает, когда нужно остановиться. Восемь или десять минут удушения достаточно, чтобы это привело к летальному исходу, но этого никогда не произойдет. Мишустин  уже рефлекторно отсчитывает секунды на своих часах, чтобы жертва не потеряла сознание. На пятьдесят секунд он ослабляет хватку, давая обманчивое представление воздуха. Валерий Федорович «просыпается» и его глаза приобретают небольшую ясность происходящего. 

– Как ты думаешь, кого послушают первым делом? Тебя, дворнягу, которая и мизинца на ноге не стоит, или меня, уважаемого человека в городе? – выпад про собственную дочь он игнорирует и его руки отпускают мою шею, и наконец делаю глоток спертого воздуха. – Я тебя уничтожу, Закирова, как и тех ребят, а за собой Сергея потянешь, я тебе это гарантирую. Не хочешь по–хорошему, будет, значит по–плохому. Я не даю тебе выбор, Закирова, я ставлю тебя перед фактом.

Осознание того, что все–таки моя жизнь в ловушке маленькими шажками доходит до меня. К сожалению, в нашем мире правят деньги, которые у меня есть только на проезд до дома и на пельмени из соседней пятерочки.

Стать чертовой пешкой между черным и серым? И ведь сама на это подписалась. Поставила свою подпись в договоре на бесплатное обучение, обязав себя три года отдать на благо государству. И вот что вышло… Отдалась продажному психопату. Шик и блеск.

– А если меня кто узнает, Валерий Федорович? Не боитесь, что вышестоящее руководство узнает о самодеятельности под вашим главенством? – я до сих пор не понимала, почему эта охота на человека спускалась ему с рук. Ведь эти ребята были обезопасены так, что ни один червяк близко к ним не подберется.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мишустин  не спеша прошелся по комнате и принял позу «победителя», оперившись на спинку своего огромного кресла и скрестив ноги.