Мое непреклонное сердце

— Основные земли в хорошем состоянии, но я сомневаюсь, что можно сказать то же самое о землях, отданных в аренду. Крыша требует починки. Многие комнаты пострадали от сырости. Картинная галерея разбазарена. Ковры необходимо заменить. Коллекция вин уничтожена. Я еще не осмотрел все комнаты и конюшни.

В конце своей тирады он увидел, что Мерседес закрыла глаза. Это было единственное, чем она выразила свою боль.

— Что же касается управляющего, то у меня уже есть на примете один человек. Я уверен, что он сможет держать в руках все, что вы перечислили: арендаторов, земли, урожай, деньги, политику и политиков. У меня достаточно оснований считать, что мой управляющий сумеет заслужить уважение местных жителей и снова сделать Уэйборн-Парк достопримечательностью, какой он по праву и должен быть.

Мерседес стало тоскливо от этих слов. Уэйборн-Парк не достопримечательность. Это ее дом.

— Что касается вечно отсутствующего хозяина, — сказал Колин, — этот вопрос тоже можно решить. Меня не устраивает, чтобы я не знал, как идут дела в моем имении. Если мне придется уезжать, то я намерен часто возвращаться и подолгу жить здесь.

Интересно, что он понимает под «часто» и «подолгу»? Но она не спросила его об этом. Какое ей до этого дело? Ее не будет в Уэйборн-Парке к тому времени, когда можно было бы оценить все это.

— Что же касается моих корней, — опять заговорил он, — то они были вырваны, когда мне было восемь лет. Двадцать с лишним лет назад. И мне больно, что они никак не могут снова прирасти.

Она подумала, что море — самый лучший для него дом. Никто не сможет вырвать то, что не посажено.

И вдруг он удивил ее:

— Уэйборн-Парк — самое близкое, к чему я пришел, пытаясь вернуть то, что могло быть моим по праву. Я не отношусь к этому приобретению с такой легкостью, как вам это кажется. Для меня это не прихоть, не каприз. Это стало возможно благодаря моим усилиям и стараниям всей моей команды. Я не граф Уэйборн и не домогаюсь этого титула. Пусть Северн заберет эту сомнительную почесть себе, если ее действительно можно унаследовать. Я не смотрю на Уэйборн-Парк как на пустячную игрушку. Я мужчина, а не ребенок, и мои привязанности постоянны. И пусть никто здесь не беспокоится, что я проявлю такое же неуважение к собственности, что и ваш дядя. Если арендаторы и слуги, а также те, кого я найму, будут работать не за страх, а за совесть, то они будут жить припеваючи, потому что сами заработают себе такую жизнь. — Колин сделал эффектную паузу, прежде чем высказать последнюю мысль:

— И вы напрасно думаете, что в имении, кроме самого факта его приобретения, нет ничего, что бы меня привлекало.

У Мерседес лопнуло терпение.

— Неужели? — холодно сказала она, поднимая на него глаза. — Так что же, скажите на милость, вас здесь привлекает?

Его губы тронула едва заметная улыбка, и он произнес короткое слово:

— Вы.

Глава 6

У Мерседес не было сомнения, что этой ночью она будет спать как убитая. Все, что случилось в течение последних тридцати шести часов, совершенно истощило ее силы, да к тому же в прошлую ночь она заснула лишь перед самым рассветом.

Будто всего этого ей было мало, она еще устроила себе баню и сидела в лохани, пока вода из горячей не превратилась в еле-еле теплую. И только залезая в свою огромную, с пологом на четырех столбиках кровать, она поняла, что усилия ее совершенно напрасны. Ей не заснуть, пока в голове неотступно бились одни и те же мысли.

Голос Колина Торна преследовал ее. Его неожиданное заявление многократным эхом повторялось в ушах. Но от этого бесконечного повторения оно не становилось тише и не уходило на задний план сознания. Она как бы со стороны слышала свой голос: «Так что же, скажите на милость, вас здесь привлекает?» — и его ответ — ясный, четкий и многократно повторяющийся: «Вы… вы… вы…»

Он тут же извинился. Хорошо еще, что он ее не поцеловал. Ведь после этого она молча, в изумлении глазела на него, а он однажды уже посчитал это приглашением к действию. Если бы в тот момент она не владела своим голосом, то наверняка расхохоталась бы.

Но видимо, страх, что она близка к истерике, удержал ее от этого. Она не любила привлекать к себе внимание окружающих и теперь не желала, чтобы Колин Торн заставил ее изменить своим принципам.

Мерседес решила притвориться, что не поняла его, и не потребовала объяснений. Она сочла за лучшее сделать вид, что ничего не произошло, и какое-то время ей это удавалось. Процедура подготовки ко сну близнецов почти совсем отвлекла ее от этих мыслей. Она с большей тщательностью, чем обычно, помогала им разбирать постели и проверяла чистоту их ушей, но мальчики, в свою очередь, сделали вид, что не заметили этого. Однако они пришли к выводу, что сказка в этот раз была рассказана с особым вдохновением.