Мое обретение полюса

С пересечением полосы активного дрейфа Ф. Кук и его спутники должны были оказаться в относительно спокойной застойной зоне антициклональной циркуляции со сравнительно малоактивным льдом. О том, что так в действительности и было, свидетельствуют записи из дневника исследователя от 2 апреля («гладкий лед»), 5 апреля («льдины крупнее»), 6 апреля («плоский лед»), 11 апреля («старые поля встречаются все более регулярно») и т. д. Несмотря на отдельные жалобы Ф. Кука на препятствия, изменения в формах и динамике дрейфующего льда на этом отрезке маршрута несомненны, и обусловлены они общей динамикой акватории в этой части океана. Очевидно, неприятности подстерегали отряд Ф. Кука при пересечении северного участка антициклональной циркуляции, во им повезло — 12 апреля в дневнике Ф. Кука отмечено: «Очень тяжелый лед. Сильно напоминает материковый».

Шельфовый ледник у северного побережья острова Элсмир с характерной волнистой поверхностью. От этого ледника отламываются гигантские айсберги — дрейфующие ледяные острова. Сходные образования в начале века могли существовать и у острова Аксель-Хейберг

Сходные записи он делал и на следующий день: «Все тот же тяжелый, похожий на глетчерный, лед».

Примечательно, что Ф. Кук пересек дрейфующий ледяной остров примерно в тех же местах, где на ледяном острове спустя полвека дрейфовала первая американская дрейфующая станция Т-3. Такое не придумаешь! Именно огромный ледяной остров избавил его от подвижек льда, разрушений иглу в позволил по крайней мере два дня спокойно двигаться, что в условиях крайнего перенапряжения сил немало.

Пересечение северного участка зоны антициклонального дрейфа было примечательно для Ф. Кука еще одним событием — где-то здесь лед дрейфовал на восток, и поэтому принятая Куком поправка себя оправдывала. Пересечение ледяного острова по записям Ф. Кука фиксируется 14 апреля: «Рядом с большим полем лед мельче. Разводья. Слабые признаки сжатия». В его описании район ледораздела главных циркуляционных систем — американской (антициклональной, с движением льда по часовой стрелке) и евразийской (генеральный дрейф от Берингова пролива к проходу между Гренландией и Шпицбергеном) — по характеру льда напоминает центральную застойную зону американской циркуляционной системы, где участки ровного льда чередуются с разводьями, однако без значительных подвижек. И наконец, на полюсе Ф. Кук 21 апреля скупо отмечает проявления гораздо более активной евразийской циркуляции: «Лед более активен. Свежие трещины».

Если в объяснении увиденного Ф. Кук и не всегда бывает на уровне современных знаний, то его наблюдательность как исследователя остается всегда на высоте. Важно, что все увиденное им повторяется и на обратном пути. Вернемся и мы к проблеме дрейфующего ледяного острова на 87-й параллели. Судя по записи, сделанной 1 мая («очень тяжелый гладкий волнистый лед, но не заторошенный, как на юге»), Ф. Кук вновь вышел на него на обратном пути. Реально ли это, поскольку дрейфующий ледяной остров должен был бы сдрейфовать? Чтобы ответить на этот вопрос, надо знать величину самого дрейфующего ледяного острова и скорость его дрейфа, которую мы принимаем несколько выше современной, т. е. 4 км в сутки. Очевидно, с того времени, как Ф. Кук его оставил (по записи 14 апреля), по приближенным расчетам, остров должен был сместиться примерно на 60 км. При походе на полюс Ф- Кук пересекал его с 12 по 14 апреля на протяжении 35 миль, т. е. 65 км. На обратном пути протяженность острова не меньше, поскольку первые торосы (и то на горизонте) упомянуты лишь 4 мая. Хотя размеры острова больше, чем у встречающихся ныне, все полученные оценки остаются в рамках реального. По книге Ф. Кука можно и дальше проследить известные нам особенности природы Центральной Арктики, но для этого надо знать, с какой точностью определял Ф, Кук свое местоположение. Это заведомо сложная задача, поскольку не сохранились ни исходные материалы, ни сами инструменты.