МОЕ ПАДЕНИЕ

- ДА! – одновременно, в унисон, стонем мы. На секунду замираю, пытаясь держать себя в руках и не излиться в нее сразу. Она такая тугая, горячая, тесная. Медленно выхожу из нее, чувствую каждый миллиметр ее лона. И так же медленно вхожу. И еще раз, еще, постепенно наращивая темп. Да! Как же в ней хорошо! Смотрю на ее приоткрытые губы, на капельки пота на ее висках, и понимаю, что ни хрена не успею насладиться ею за эту ночь. Мне будет этого мало. Я уже точно знаю, что захочу ее еще раз. Сколько раз мне надо трахнуть эту сучку, чтобы выкинуть ее из головы? Мой шаткий контроль начисто срывает. Сжимаю ее бедра, грубо и жестко насаживая на себя. Комод ходит ходуном, с грохотом бьется о стену. Хватаю ее за шею, тяну на себя, впиваюсь в красные искусанные губы. Ловлю, пожираю ее стоны, крики, забирая их себе. Переключаюсь на нежную шею, слизываю капельки пота, не прекращая вдалбливаться в нее.

Ксения

Принимаю его полностью, подаюсь вперед. Смотрю в его лицо, и не вижу никаких масок. Вот он настоящий! Настоящий, со мной. Дикий, неистовый, страстный, безумный зверь, который рвет меня на части. А я хочу больше, еще, сильнее. Растягивает меня изнутри, громко, утробно дышит. Я вижу, как изменяется его лицо в минуты наслаждения, и готова кончить только лишь от этого вида. Он спрашивал, что я с ним делаю? А мне в данный момент хочется кричать во все горло, задавая тот же самый вопрос. То, что между нами происходит, это уже не секс. Это нечто другое, неподдающееся никакому объяснению.

Дан целует мою шею, слизывая с нее капельки пота. Обжигает частым, горячим дыханием. До боли впивается в мои бедра, толкая к себе безумными, грубыми толчками. Еще чуть-чуть и я повторю свое падение в сладкую бездну безумия. Чувствую, как напрягаются его идеальные, покрытые бусинками пота мышцы, лицо бледнеет, он сводит брови. И ничего сексуальнее я в жизни не видела. Дан ускоряет темп. Слишком быстро для меня. Неистово кричу, срываю горло, из глаз брызжут слезы от переполняющих меня нереальных эмоций. Я уже бьюсь в агонии от нарастающей второй волны крышесносного оргазма. Кричу его имя. Сокращаюсь. Замираю в немом крике. Кончаю. Долго. Не могу остановить судороги, сотрясающего меня экстаза. Мне кажется, я на мгновение умерла и возродилась снова.

- Да, Дюймивочка. Да, вот так, моя хорошая. Умница, – осипшим голосом говорит он, замирает, немного вздрагивает, и с рычанием изливается во мне горячей волной. Смотрю в его глаза и вижу там, на дне, себя. В груди что-то взрывается, сжигая все мои внутренности. И этот пожар пугает меня. Потому что это такое неизведанное и непонятное для меня чувство.

Дан каменеет, застывает. Медленно отпускает мои бедра, опирается о комод, как будто теряет равновесие. Смотрит в глаза долго, плавя меня своим стальным взглядом, пригвождая к месту, не давая пошевелиться. Глубоко дышит, жадно заглатывая воздух. Меня начинает пугать его взгляд, потому что я не могу понять, что таится в его стальных глазах. Он неожиданно резко и грубо хватает меня за скулы. Притягивает очень близко к себе. Дышит в губы.

- Кто ты такая! – буквально кричит, с пугающей злостью и яростью. – Откуда ты свалилась на мою голову! Что ты хочешь от меня! – я парализована. Не могу понять смысл его слов. Не могу вымолвить ни слова, немею. – Я не могу! Понимаешь?! Не. МОГУ! И не ХОЧУ, – я слышу в его голосе столько боли. Но отчаянно не могу понять, что происходит. Растерянно моргаю, не понимая, что он хочет до меня донести. Дан так же резко и неожиданно отпускает меня. Размахивается, и со в сей силы бьет в стену возле моей головы.

- СУКА! – кричит он, заставляя, содрогаться от испуга и непонимания произошедшего. Но мне уже не страшно. Я слышу в этом крике и ярости какую-то мольбу и боль. Дан зажмуривает глаза, трясет головой. Открывает глаза. И… Спектакль продолжается. Маска одета. Его лицо непроницаемо. Он быстро от меня отстраняется. Натягивает брюки, застегивает ремень, не смотря на меня. Поднимает с пола разорванную мной рубашку, накидывает ее сверху. Разворачивается и быстро, торопливо удаляется, оставляя меня неподвижно сидящей на комоде.

Проходит минут пять, может больше, теряю счет времени. Прихожу в себя, сползаю с комода. Снимаю надоевшие босоножки, медленно иду в спальню, надеваю комбинацию. В голове крутится все произошедшее. Что это вообще было? Это все какое-то безумие. Я не сожалею. Разве можно сожалеть, когда тебе было настолько хорошо в этом безумии? Но мне становится как-то тошно от самой себя. Мой мозг, наконец, начинает работать, мыслить рационально. Час назад он имел другую, и сразу же меня. Почти одновременно. А я даже не вспомнила об этом. Он в очередной раз назвал меня шлюхой, а я зациклилась и уплыла на слове «моя».