Моё Пламя (СИ)

— Конечно, госпожа, даже с вашей силой такое трудно пережить, если Владеющий вас сутки из мира Теней вытягивал. Всё восстановится, — произнесла она внезапно сочувствующе, — Теперь-то точно.

Да ладно! А я-то была уверена, что прошло всего пара часов! Стало быть со мной возились столько времени…

— Так поможешь освежить память? — я села на кровати поудобнее и не выдержав потянулась хотя бы за лепешкой — голод стал просто нестерпимым, когда запах пищи висит в воздухе. Старуха пожала плечами.

— Так кто ж его не знает? Это-то точно не секрет. Господин Игнис, Владеющий Предела Огня. Колдун великий, — покачала она головой, и добавила доверительно, — его сам император, говорят, побаивается. Хотя кто ж их, этих колдунов-то не боится? — продолжила она рассуждения, и бросила на меня взгляд. — Вас, конечно, тоже, госпожа, — добавила быстро, явно не желая задеть, — Но уж, простите, Владеющих пуще вашего! Их ведь всего четверо, а всю силу стихий впитали. А уж предел господина Игниса лежит в горах Пургаториума и проходит по самому фронтиру. Без его силы нас бы давно поглотили проклятые Ангейцы.

Шаги за дверью прервали наш содержательный диалог. Женщина замолкла, и замерла, склоняясь в низком поклоне, а в двери вошел, наклоняясь низко, чтобы не удариться головой, сам предмет нашей беседы.

Быстрый взгляд на меня и поднос с нетронутой едой, поворот к Нарте и брошенное негромко:

— Свободна.

Старуха исчезла с проворством, которое в ее возрасте с трудом можно было ожидать. А тот, кого назвали именем Игнис, прошел к окну и остановился ко мне спиной.

— Ешь быстрее, Марша. Нам и вправду пора, — из его голоса сейчас исчезли властные нотки, как и раздражение. Словно, когда он не смотрел на меня, то и придушить за одно существование некую ведьму у него желание пропадало.

Для разнообразия решила не спорить. Все-таки на меня произвело впечатление, что мужик оказывается собственноручно меня почти сутки лечил, а я, дрянь такая, даже не поблагодарила. Ну, в смысле, наверное, Маршалла бы и не стала говорить спасибо, а вот ты, Маша, неблагодарной не была никогда.

Еда изрядно остыла, но когда в желудке ничего не водилось, как я подозреваю, не одни сутки, казалась божественной. Я правда старалась не спешить и не жадничать. Да и съесть поменьше, реально опасаясь, что может стать плохо. Но вот молоко… Я его с детства обожала, а тут оно оказалось таким вкусным, даже каким-то густым и немного сладким.

Я слегка запрокинула голову и прикрыв глаза от блаженства, делала маленькие глотки из большой кружки, в которую я налила из кувшина это белое золото. Оно разливалось по небу взрывом вкуса и я даже тихонько застонала от удовольствия.

Все же поспешила и тонкая белая струйка скатилась с подбородка, стекая по шее в ложбинку на груди. Я отдернула кружку, поставив ее на поднос, и потянулась к салфетке, пытаясь срочно поймать капли, чтобы не испортить лиф платья.

И буквально наткнулась на огненный взгляд, которым господин Владеющий провожал молочный ручеек на моем теле. Ошалело уставилась в его омуты, чувствуя смущение от того, КАК он смотрел попыталась накрыть салфеткой грудь, машинально облизав губы.

Черт, кажется, последнее стало ошибкой, потому что в два шага мужчина оказался рядом, буквально вытащив меня из постели и притянув к себе, крепко зафиксировав мои руки, которыми я тщетно пыталась создать хоть какую-то преграду, выставив ладони, в одной из которых я так и сжимала красивую вышитую цветами салфетку. Он развел их в стороны, прижимая к моим бокам за запястья и наклонившись, коснулся горячими губами молочной дорожки, жадно лизнув кожу.

Еще раз. Выше. Вжимая меня сильнее в своё тело.

Меня словно простреливало молнией от каждого нового касания и я замерла, перестав биться в руках. Удивленно ощущая как ускоряется пульс и дыхание. И понимая, что если это не остановить, то кое-кому прямо сейчас покажут небо в алмазах и на какой-то краткий миг отправят(О, я отчего-то не сомневалась, что сумеют!) в нирвану.

Только потом непременно наступит протрезвление. А этого мне точно не надо.

Руки скользят вверх по предплечьям, плечам, касаясь большими пальцами открытых ключиц и зарываясь через один удар сердца в волосы под косой на затылке. Губы уже жадно целуют давно подставленное беззащитное горло, скулы, обдавая горячим дыханием.

Хорошо…

Что? Соберись, тряпка! Тебе это сейчас нравится, а потом точно будет больно!

— Нет! Остановись!

Он замирает, пальцы на затылке буквально каменеют, но не причиняя боли. Резко поднимает голову не отпуская шеи. И снова эта бешеная ненависть в глазах.

— Что, Марша, настолько противен, что лечь под ублюдка кёрза ради дел ковена было приятнее? — от меня отпрянули, отворачиваясь.

От мерзкой фразы, пусть и не про меня на самом деле сказанной, становится гадко, — Идем. Пора в дорогу. Я не собираюсь тебя брать силой, — он обернулся резко и вновь притянул меня к себе, как куклу. И его губы накрыли мои в жадном поцелуе. Умопомрачительном, крышесносном. Вконец отключая мозги, размыкая губы для наглого захватчика и выбивая предательский стон.