Мое последнее слово. Речи подсудимых на судебных процессах 1966 - 1974}

Сейчас мне вменяется в вину распространение пяти клеветнических произведений. Во время следствия их было шесть. Поводом для ареста послужили не произведения Синявского и Даниэля, а попытка напечатать запись процесса над ними. Очень характерно, что эту запись, на которую здесь ссылались как на достоверную, следователь Сергеев называл клеветнической. Получается страшное недоразумение.

Основное противоречие я вижу в том, что под видом борьбы с распространением произведений Синявского и Даниэля борются с распространением всех произведений вообще. Под видом борьбы с распространением клеветы борются с тем, чтобы люди знали правду.

Я бы еще понял, если бы прямо сказали, что это правда, но она вредна, а не приклеивали бы ярлыки «идеологически невыдержанный», «идеологически вредный». Возникает вопрос: может ли правда быть идеологически вредной? Этот вопрос сейчас является основным. Я уверен, что наше государство достаточно сильно, чтобы выдержать любую правду.

Граждане судьи, вы меня оправдаете! Вам не легко будет оправдать меня прежде всего потому, что год, который меня держали в тюрьме, придется объяснить, по меньшей мере, ошибкой, и потому еще, что следствие вело КГБ и обвинение поддерживает прокурор Союза.

Граждане судьи! От вас сейчас много зависит. От вас зависит, будете ли вы способствовать возрождению атмосферы всеобщего страха. Я уверен, что суровый приговор принесет больший вред нашему строю, чем то, за что меня судят.

Вы сейчас удалитесь в совещательную комнату и там с вами будет только закон. Я много думал, граждане судьи, о том, что вам сегодня скажу. Я целый год готовился к этому дню, и главное, что я хочу сказать: не надо бояться.

Последнее слово Ильи Габая (Изложение) 19.1.1970

Процесс И. Габая и М. Джемилева проходил в Ташкенте. По статье 190 УК РСФСР преподаватель и поэт Габай был приговорен к 3 годам лагерей общего режима; по статье 191 УК УзССР Джемилев был приговорен к 3 годам лагерей строгого режима.

О процессе Габая — Джемилева см. «Хронику текущих событий», выпуск 12 (Спецвыпуск «П о сева» № 4). — Ре д.

В последнем слове Илья Габай сказал, что одно из самых страшных проявлений сталинизма — это массовое растление людей. Он, Габай, выступает против политических репрессий, против преследования инакомыслящих, ибо не желает уподобляться представителям того поколения, которое «не заметило» исчезновения 14 миллионов сограждан в 30–40 годы.

Его, Габая, обвиняют в клевете, даже не пытаясь по существу возражать против этой «клеветы». Зато безнаказанно клевета делает свое дело в печати. Например, журнал «Крым» обливает грязью крым-скотатарскую нацию. А разве понесли ответственность те, кто называл евреев-врачей «убийцами в белых халатах»? Расплатились ли за свою клевету такие нагнетатели погромной атмосферы, как, например, Грибачев и Кононенко?

Кто же отделяет у нас истину от лжи? Говорят: народ! Но все преступления, которые творились у нас, все несправедливости, которые творятся сейчас, — всё это делается именем народа. И так будет продолжаться до тех пор, пока механическим поднятием рук будут решаться вопросы жизни и смерти; до тех пор, пока дух мертвящего единомыслия будет подавлять личность, превращая самое понятие «народ» в инструмент демагогии и насилия…

В заключение И. Габай сказал, что ничего для себя не просит у суда.

Последнее слово Мустафы Джемилева (Изложение) 19.1.1970

В своей защитительной речи и в последнем слове Мустафа Джемилев рассказал о борьбе крымско-татарского народа за возвращение на родину и восстановление своей государственности М Джемилев говорил о созданной в Крыму материальной и духовной культуре своего народа Джемилев представил суду список опубликованной у нас беллетристики и публицистики, содержащей клевету на крьш-скотатарский народ М. Джемилев рассказал о гонениях, которым подвергаются со стороны местных властей и карательных органов крымские татары, пытающиеся вернуться на родину.

М Джемилев заявил, что в знак протеста против преследования крымских татар и судебного произвола он объявляет тридцатидневную голодовку.

«Родина или смерть^'» — таковы были последние слова Мустафы Джемилева

Последнее слово Владислава Недоборы 11.3.1970