Мое последнее воспоминание

– Это наши проблемы с Ханной и решать будем их мы, а не вы, – произношу я и встаю из за стола, а затем поднимаюсь наверх.

Открываю дверь в комнату Ханны, Сэм сидит за столом и рисует, как же он вырос. Я пропустил его первые шаги, первые слова, но теперь я не собираюсь быть вдалеке, ведь он все что у меня есть, он мой мир.

– Мне пора уходить, сынок, – произношу я, и он тут же обращает своё внимание на меня.

– Теперь ты будешь часто ко мне приезжать? – спрашивает он.

– Конечно, а на выходные буду брать тебя к себе домой.

– На все выходные?

– Да.

– Круто! – Сэм обнимает меня, а я целую его в макушку. – Пока, папуль. Надеюсь, мама тебя простит.

– Пока, малыш, – я щёлкаю ему по носу пальцем, а он смеётся таким жизнерадостным звонким смехом.

Внизу начался оживленный разговор, Джастин увидел меня и поднялся, мы покинули этот чертов дом и теперь я могу вздохнуть полной грудью.

– Как ты, старик? – спрашивает мой друг

– Все хорошо, если не считать, что меня все ненавидят.

– Главное тебя любит Сэм, а Ханна. Она не может тебя простить, но думаю скоро пройдёт,– он кладёт руку мне на плечо и сжимает его.

– Ладно мне нужно поехать домой и успокоится, а может даже и выпить. Напиши, когда они вернутся домой.

– Хорошо, лишь бы они не во что не влипли.

– Точно, – я жму Джастину руку и иду к своей машине. До дома я добираюсь в полной тишине.

Я бросаю ключи на полку и прохожу на кухню, беру стакан и бутылку виски. Алкоголь обжигает мое горло. Сажусь на стол и закрываю глаза. Вспоминаю тот день, когда порвал с Ханной, она приготовила мне свидание, а я поступил, как мудак, разбив её сердце. Но самый страшные день был, когда мы сидели в машине и плакали, она сообщила, что хочет уехать, вот тогда я чётко осознал, что профукал своё счастье. Как бы я не хотел удержать её, у меня просто не было прав, она многим пожертвовала, чтобы подарить мне сына.

Медленно иду в спальню и снимаю одежду, у меня нет ни сил, ни настроения. Просто плюхаюсь на кровать и закрываю глаза. Мне хочется верить, что я смогу все исправить, но утекло уже столько времени. Я долго ворочаюсь и не могу уснуть, но в итоге засыпаю.

***

Меня будит громкий стук в мою дверь, на часах час ночи. Какого хрена? Поднимаюсь с кровати и направляюсь к двери. Убью того, кто потревожил мой сон. Открываю дверь и замираю, на пороге стоит пьяная Ханна. Да она в хлам.

– Картер, ты кусок говна, – заплетающим языком произносит она.

– Ханна, зайди, давай не будем будить соседей, – предлагаю я, но она лишь фыркает на меня.

– Пусть послушаю…– не даю ей договорить и за руку затягиваю её в квартиру. Закрываю дверь и разворачиваюсь к ней лицом.

– Теперь можешь продолжать, – спокойным тоном произношу я.

– Ты мудак, Картер, ты бросил меня с младенцем на руках. Ты изменил мне, а после этого устраиваешь сцены в моем доме? – Ханна начинает кричать, я заслужил.

– Ханна, детка, – протягиваю руку к ней, но она пятится назад, как будто у меня кожная болезнь.

– Не прикасайся ко мне, ты утратил это право, когда засунул свой член в свою шлюшку, – рявкает она.

– Давай я отвезу тебя домой? – разговаривать сейчас бесполезно, она слишком сильно напилась.

– Давай ты не будешь мне ничего предлагать, ты ничтожество, – мое терпение подходит к концу.

– Не дразни меня, ты приперлась пьяная в хлам ко мне домой, придержи свой острый язычок, – я не успеваю опомнится, как её маленькая ладошка встречается с моей щекой.

– Ненавижу тебя, ты обещал, что все будет хорошо. Обещал мне твою мать, а сам при первой же возможности изменил мне, – Ханна начинает плакать. – Ты не заслужил ни одной моей слезинки, а я рыдала каждую ночь в подушку. Твоя мать успокаивала меня, но мне нужен был ты… ты…

Последние слова она произносит тихо, а я не могу выдавить и слова.

– Мне тоже было плохо, ты увезла моего сына на целых четыре года, я сделал, как хотела ты.

– Ты ещё смеешь сравнивать эти ситуации? Картер, ты лживый кусок дерьма.

– Ты повторяешься, девочка.

Я подхожу к ней и закидываю на плечо, самое лучшее сейчас лечь спать, а если с утра она захочет продолжить разговор, то мы поговорим.

– Поставь меня на место, козлина, – Ханна бьет меня по спине своими кулачками, я бросаю её на кровать. А затем иду к шкафу, чтобы достать чистую футболку.

Ханна сидит и наблюдает за моими действиями, по её щекам продолжают течь слезы, мне хочется прижать Ханну к себе и успокоить, но могу сделать только хуже.

– Переоденься и ложись спать, если что я буду в гостевой комнате, – она смотрит на меня, но молчит. Я стою, как дурак и держу футболку, но Ханна не шевелится. Она закрывает ладонями лицо и начинает плакать, я замираю, но потом все-таки сажусь на кровать и прижимаю её к себе. Она не сопротивляется, я начинаю гладить её по спине, хоть как-то утешить. Рыдания спадают, а дыхание выравнивается. Ханна заснула. Аккуратно укладываю её на подушку и укрываю одеялом. Переодевать я её не собираюсь, потому что утром она возможно захочет убить меня.

Я медленно шагаю в гостевую комнату, но затем снова раздается стук в мою дверь. Серьезно?