Мое прекрасное несчастье

— Ты многое сделала, чтобы отгородиться от отца. Именно поэтому, в принципе, и посмотрела на Паркера! Он полная противоположность Мику, а ты считаешь, что с Трэвисом окажешься там, откуда сбежала. Эбби, он совсем не похож на твоего отца.

— Я такого не говорила. Это себя я ставлю под угрозу, могу последовать по стопам отца.

— Трэвис никогда такого не допустит. Мне кажется, ты не осознаешь, как много для него значишь. Если бы ты просто рассказала ему…

— Нет. Мы оставили все позади не для того, чтобы здесь косились на меня, как в Уичито. Давай разберемся с куда более насущной проблемой. Шеп ждет тебя.

— Я не хочу говорить о Шепе, — сказала она, останавливаясь на светофоре.

— Мерик, он так несчастен. Он же любит тебя!

Глаза Америки наполнились слезами, а нижняя губа задрожала.

— Меня это не волнует.

— Неправда.

— Знаю. — Она захныкала, прислоняясь к моему плечу.

Подруга плакала, пока не сменился свет. Я поцеловала ее в макушку.

— Зеленый свет.

Она выпрямилась и вытерла нос.

— Я с ним так грубо обошлась. Не думаю, что он станет со мной разговаривать.

— Станет. Он же знает, что ты разозлилась.

Америка потерла лицо, а потом медленно развернулась. Я волновалась, что придется долго уговаривать ее зайти внутрь, но, прежде чем она выключила зажигание, по ступенькам сбежал Шепли.

Он дернул дверцу и вытащил Америку на улицу.

— Прости меня, детка. Мне не стоило совать нос в чужие дела. Я… пожалуйста, не уходи. Не знаю, что буду без тебя делать.

Америка положила ладони на его щеки и улыбнулась.

— Ты высокомерный осел, но я по-прежнему люблю тебя.

Шепли без остановки целовал ее, будто они не виделись целый месяц, а я улыбнулась отлично проделанной работе. Когда я дошла до квартиры, на пороге стоял Трэвис.

— И жили они долго и счастливо, — сказал он, закрывая за мной дверь.

Я рухнула на диван, а Трэвис сел рядом и положил мои ноги себе на колени.

— Гулька, чем желаешь сегодня заняться?

— Спать. Или отдыхать… или спать.

— Могу я сначала отдать тебе подарок?

Я толкнула его в плечо.

— Да ладно. У тебя есть для меня подарок?

На губах Трэвиса появилась неуверенная улыбка.

— Это, конечно, не бриллиантовый браслет, но думаю, тебе понравится.

— Я уже его обожаю.

Он сбросил мои ноги и исчез в комнате Шепли. Я изогнула брови, когда услышала бормотание Трэвиса. Он вернулся с коробкой в руках, сел на пол у моих ног и склонился над ней.

— Открывай скорее, я хочу, чтобы ты удивилась, — улыбнулся он.

— Почему скорее?.. — спросила я, поднимая крышку.

Моя челюсть отвалилась, когда на меня уставились большие темные глаза.

— Щеночек? — завизжала я, доставая его из коробки.

Я поднесла к лицу щенка с темной волнистой шерстью, и он стал лизать мне губы. Трэвис лучился от счастья и торжества.

— Тебе он нравится?

— Он? Он просто чудесный! Ты подарил мне щеночка!

— Это керн-терьер. Пришлось три часа ехать за ним в четверг после занятий.

— Ты тогда сказал, что едешь с Шепли в автомастерскую…

— Ага, мы ездили за подарком. — Трэвис кивнул.

— Он такой кучерявый! — Я засмеялась.

— Каждой девочке из Канзаса нужен свой Тотошка, — сказал Трэвис, поддерживая пушистый комочек у меня на коленях.

— Он и правда похож на Тотошку! Так я его и назову, — сказала я, глядя на извивающегося щенка.

— Можешь держать его здесь. Я позабочусь о нем, когда ты вернешься в «Морган». — Трэвис слегка улыбнулся. — К тому же это моя гарантия, что ты станешь заглядывать ко мне, когда закончится наш месяц.

Я сдвинула брови.

— Трэв, я бы и так приехала.

— Я бы что угодно сделал ради этой улыбки.

— Мне кажется, Тотошка, тебе надо поспать. Точно надо, — проворковала я.

Трэвис кивнул, пересадил меня себе на колени, а потом поднялся.

— Идем.

Он отнес меня в спальню, отбросил покрывало и уложил на кровать. Перегнувшись через меня, парень потянулся и зашторил окна, а потом опустился на свою подушку.

— Спасибо, что был рядом со мной прошлой ночью, — сказала я, гладя мягкую шерстку Тотошки. — Тебе не стоило спать на полу ванной.

— Прошлая ночь была одной из самых лучших в моей жизни.

Я повернулась, чтобы посмотреть ему в лицо. И с удивлением поняла, что он говорит серьезно.

— Спать между унитазом и ванной на холодном, жестком кафеле рядом с идиоткой, которую тошнит? Это твоя лучшая ночь? Печально, Трэв.

— Нет. Быть рядом, когда тебе плохо. Смотреть, как ты засыпаешь у меня на коленях. Вот моя лучшая ночь. Мне было жутко неудобно, я почти не спал, но твой девятнадцатый день рождения провел с тобой. Кстати, ты очень милая, когда напиваешься.

— Да, уверена, что между приступами рвоты была просто очаровашкой!

Трэвис прижал меня к себе, поглаживая Тотошку, который уткнулся мне в шею.

— Ты единственная девушка, которая выглядит потрясающе даже с головой в унитазе. А это о чем-то говорит.

— Спасибо, Трэв. Я больше не заставлю тебя нянчиться со мной.

Он откинулся на подушке.

— Ну и ладно. Но никто не сможет придерживать тебе волосы так, как я.

Я захихикала, закрыла глаза и погрузилась в темноту.

— Эбби, вставай! — закричала Америка, тряся меня.

Тотошка лизнул мою щеку.

— Встала! Уже встала!

— Занятия через полчаса.

Я спрыгнула с кровати.