Мое прекрасное забвение

В зал вошел Таффи, как всегда уставший и угрюмый. Раньше он был вышибалой в «Реде», пока его не уволили. Однако Хэнк питал к этому парню привязанность и через шесть месяцев вновь взял его на работу, правда, в качестве диджея. После третьего развода и третьего периода депрессии Таффи слишком часто прогуливал и снова вылетел с работы. Теперь он состоял в четвертом браке и получил еще один шанс остаться в «Реде», но на этот раз его понизили. Теперь он за половину оклада работал на входе, проверяя документы.

Через несколько секунд следом за Таффи появился Рейф Монте. Он стал диджеем после Таффи, и, честно говоря, работал гораздо лучше. Рейф был тихоней и держался особняком, и хотя он проработал в «Реде» почти год, я мало что о нем знала, лишь то, что он никогда не пропускает смену.

– Что за черт, Кэми! Дебра Тиллман сказала моей матери, что ты была в «Чикен Джоуз» с Трентоном Мэддоксом! – воскликнула Блиа.

Обесцвеченные кудряшки Джори переметнулись на другое плечо, когда девушка посмотрела на меня.

– Серьезно?

– Меня заставили. Он заявился в мою квартиру вместе с маленькой девочкой. Ей он пообещал, что они поедут в «Чикен Джоуз», только когда соберусь я.

– Так мило, что я сейчас умру, – проговорила Блиа.

Она откинула с плеч длинные черные волосы и улыбнулась, сощурив свои красивые миндалевидные глаза. Ростом около метра шестидесяти, она всегда носила обувь на высоченных каблуках, чтобы как-то это компенсировать. Сегодня она была в туфлях на платформе и с тонкой шпилькой, белых зауженных джинсах и топе с цветочным рисунком, собранном на талии и спадающем с одного плеча. Я всегда считала, что с такой улыбкой, как у королевы красоты, и безупречной золотистой кожей ей предначертано стать знаменитостью, а не тратить попусту время за барной стойкой у входа, но казалось, Блию это мало волнует.

– А Ти Джей знает? – нахмурилась Джори.

– Да.

– Тебе не кажется, что ситуация слегка… неловкая? – спросила Джори.

Я пожала плечами.

– Ти Джей никак не отреагировал.

Хэнк посмотрел мимо меня и улыбнулся, я обернулась и увидела зашедших внутрь Рейган и Коуди. Подруга шла быстрым шагом, ища что-то в сумочке, а Коуди семенил за ней.

Рейган села на барный стул, Коуди встал рядом.

– Не могу найти долбаные ключи. Я уже везде их искала!

Я подалась вперед.

– Серьезно?

На этой связке находился и ключ от нашей квартиры.

– Я их найду, – заверила меня Рейган.

Она теряла ключи раза два в месяц, так что я не придала этому особого значения, но что, если в следующий раз нам придется менять замки?

– Рей, я приклею чертовы ключи к твоей руке, – пообещала я.

Коуди легонько пожал плечо Рейган, успокаивая ее.

– Вчера ключи были у нее. Так что они либо в моей машине, либо в квартире. Позже проверим.

Хлопнула боковая дверь, со стороны служебного входа появился последний из нас, Чейз Грубер, и неторопливо прошел по коридору в своем обычном наряде. Этот студент-третьекурсник ростом под два метра круглый год носил шорты. Зимой он надевал толстовку с логотипом команды «Бульдогс» университета Эмпория, штат Канзас, поверх какой-нибудь футболки, а короткие кудрявые волосы всегда были скрыты либо под капюшоном, либо под излюбленной красной бейсболкой. Шнурки на кедах парня были развязаны, и создавалось впечатление, будто он только что встал с постели.

– Крутотень! Это Грубер, – просияла Блиа.

Грубер не улыбнулся и не снял солнцезащитных очков.

– Сложный день, Буби? – ухмыльнулся Коуди.

Все парни-футболисты обращались друг к другу по фамилии. Честно говоря, мне казалось, что они даже не знают имен друг друга. Во время стажировки Грубера быстро переименовали в Груби, а после того как он стал работать в «Реде», Коуди начал шутливо называть его Буби[4]. В прошлом году нас это еще веселило, но для Грубера и всех остальных имечко уже утратило новизну, за исключением Коуди.

Грубер приземлился на пустой барный стул возле Блии и поставил локти на стойку, сцепив пальцы в замок.

– Отвали, Коуди. Утром нас загонял тренер, потому что вчера мы продули.

– Не надо проигрывать, – сказал Таффи.

Коуди усмехнулся.

– Да иди ты, неудачник, – проворчал Грубер.

Коуди еще раз ухмыльнулся и покачал головой. Грубер задел его за живое. Коуди бросил футбол до начала сезона, но только потому, что в последней игре второго курса повредил колено. Он перенес многочисленный разрыв связок, одна даже порвалась в клочья, а коленная чашечка сместилась. Я и не знала, что коленная чашечка может сместиться, но, по словам врача-ортопеда, играть он больше не мог. Рейган сказала, что Коуди предпочитал не говорить об этом, но со стороны он неплохо со всем справлялся. Как истинный первокурсник, Коуди помог нашему небольшому колледжу выиграть в национальном чемпионате. Без него команде приходилось туго.

Дверь снова хлопнула, и все мы замерли. Рановато для посетителей, да и боковым входом пользовались лишь работники, если только кто-нибудь увязался вслед за Грубером. По залу прокатился дружный вздох удивления, когда перед нами появился Ти Джей. В руке он держал связку ключей.

– Заехал к вам домой. Они лежали на лестнице.