Мое прекрасное забвение

— Ты же тоже меня любишь! — полушутливо крикнул он мне вслед.

Я остановилась, развернулась на каблуках и широким шагом направилась обратно в зал. Села верхом ему на колени, обхватила ладонями его лицо и улыбнулась, пристально глядя в эти золотисто-карие глаза:

— Я тоже тебя люблю.

— Ты не шутишь? — просиял он.

Я наклонилась и поцеловала его, он оттолкнулся от пола, и мы закружились.

Глава 19

Вечеринка достигла пика, в двери «Ред дор» рвалась толпа веселых пьяниц. Мы с Рейган, в платьях цвета металлик и на высоких каблуках, трудились за стойкой не покладая рук. Наши чаши с чаевыми уже переполнились. Громко звучала живая музыка, исполнялся неплохой вариант песни «Hungry Like the Wolf». Вокруг здания образовалась длинная очередь, все ждали возможности попасть внутрь, когда кто-нибудь уйдет. Мы работали на полную катушку, и до самого закрытия все обещало быть не менее напряженным, что вполне типично для новогодней ночи.

— Да! — сказала Рейган, раскачиваясь в такт музыке. — Обожаю эту песню.

Я тряхнула головой, наливая кому-то коктейль.

Трентон, Трэвис и Шепли пробрались сквозь толпу к бару, и мое настроение тотчас же улучшилось.

— Вы все-таки пришли!

Я достала из холодильника их любимое пиво, открыла и поставила на стойку бара.

— Я же обещал, что приду, — проговорил Трентон.

Он перегнулся через стойку и чмокнул меня в губы. Я взглянула в сторону Трэвиса:

— Ты что-нибудь рассказал?

— Нет. — Он подмигнул мне.

Парень в ряду позади Трентона заказал виски и колу, я стала наливать ему напиток, стараясь не пялиться туда, куда направился мой бойфренд. На праздниках здесь всегда царило веселье, и я обожала работать в такие безумные дни, но впервые мне захотелось оказаться по другую сторону стойки.

Парни нашли себе столик и присели. Шепли и Трентон, казалось, хорошо проводили время, а вот Трэвис мрачно потягивал пиво, стараясь не выглядеть несчастным, но безуспешно.

— Джори! — позвала я. — Проследи, чтобы за тем столиком было пиво и виски, пожалуйста.

Я передала ей поднос.

— Есть, мэм! — сказала она, качая бедрами в такт музыке.

Рыжеволосая красотка с соблазнительными формами приблизилась к столику Мэддоксов и обняла Трентона. Меня охватило очень странное неприятное чувство. Не знаю, какое именно, но мне оно не понравилось. Несколько секунд девушка разговаривала с Трентоном, потом встала между братьями. Ее глаза излучали надежду — я много раз видела подобное, когда девушки разговаривали с Трэвисом. Вскоре толпа загородила мне обзор. Я схватила деньги и отсчитала сдачу. Оставшиеся доллары упали в мою чашу для чаевых, и я перешла к новому заказу. Благодаря этой ночи мы с Рейган оплатим квартиру на три месяца вперед.

Музыка стихла, и стоявшие возле бара обернулись. Солист группы начал обратный отсчет от десяти, все его поддержали. Девушки стали пробираться сквозь толпу к своим парням, чтобы получить первый поцелуй нового года.

— Пять! Четыре! Три! Два! Один! С Новым годом!

С потолка, точно по сигналу, посыпался серебристый и золотистый серпантин и шарики. Я подняла глаза, испытывая гордость за Хэнка. Пускай заведение было и небольшим, но он всегда устраивал отличное торжество. Я взглянула в сторону столика Трентона: его целовала рыжеволосая девица. В желудке у меня все перевернулось, захотелось перепрыгнуть через стойку и за волосы оттащить от него эту стерву. Вдруг передо мной появилось лицо Трентона. Он увидел, как я пялюсь в сторону столика, и улыбнулся:

— Она охотилась за Трэвисом, не успел он еще сюда приехать.

— Как и все, — сказала я, облегченно выдохнув.

Проклятые Мэддоксы с их семейным сходством!

— С Новым годом, детка, — сказал Трентон.

— С Новым годом, — ответила я, передавая по стойке бутылку пива посетителю.

Трентон кивком пригласил меня ближе. Я перегнулась через стойку, и он поцеловал меня, нежно придерживая за затылок. Его губы были такими теплыми, мягкими и восхитительными, что у меня закружилась голова.

— Я попал.

— Почему?

— Потому что весь последующий год не сможет сравниться с первыми тридцатью секундами.

— Я люблю тебя.

Трентон обернулся и увидел, что Трэвис сидит за столиком в одиночестве.

— Я пойду, — с ноткой разочарования сказал Трентон. — Я тоже тебя люблю. Сегодня буду группой поддержки для разбитого сердца. Скоро вернусь!

Не прошло и минуты, как я увидела, что Трентон энергично машет мне. Лицо Трэвиса покраснело. Он был сильно огорчен, и братья решили уйти. Я тоже помахала и вернулась к требовательной толпе, радуясь, что могу отвлечься от мыслей о губах Трентона Мэддокса.

Когда я закончила смену, Трентон ждал меня возле служебного входа и проводил до Смурфика. Пока я открывала машину, он стоял, засунув руки в карманы, а когда села за руль, нахмурился.

— Что такое?

— Позволишь мне отвезти тебя домой?

Я посмотрела на «интрепид»:

— Ты хочешь оставить здесь свою машину?

— Я хочу отвезти тебя домой.

— Хорошо. Может, объяснишь почему?

— Не знаю. — Он покачал головой. — Просто у меня дурное предчувствие. Оно возникает всякий раз, как ты садишься за руль.

Я несколько секунд молча смотрела на него.