Мое приключение с Люси

Юля надела легкое платье нежного персикового цвета с плиссировкой, балетки без каблука, сделала аккуратную прическу и взяла маленькую женскую сумочку через плечо.

Я же засунула деньги и телефон в карман брюк и захватила пачку сигарет на всякий случай. Голова пришла в норму, и появилась возможность рассмотреть отель. Неплохой, с московским размахом. На первом этаже располагался ресторан, много золота, белые скатерти. В нем было шумно, все разговаривали на тон выше, чем в подобных заведениях в Питере, громко смеялись и жестикулировали. Музыка фоном струилась из спрятанных колонок. За длинной стойкой два бармена, похожие на куклу Кена, играли бокалами и светили белоснежными зубами.

Мои друзья заняли стол на четверых у окна. Юра и Макс уже были на месте, заказали выпить. Для Юли – шампанское, она любила его с учебы в университете, а может, и раньше. На моем месте красовался бокал с красным напитком.

Живот скрутило. Сразу вспомнилось, что я нормально не ела двое суток. Пока я изучала меню, ребята стали разговаривать о работе: кто и как продвигается по службе. Юра рассказывал о том, как сложно ставить детям обезболивающие уколы. Не потому что больно, малюток пугает огромная игла. Тогда Юра просит их закрыть глазки, но соглашаются не все.

Макс больше молчал, как и обычно, лишь улыбался и потягивал коньяк пятилетней выдержки. Юля, также работающая с детьми, легко подхватила разговор, у нее тоже выработались свои приемы.

Я не заметила, как долго смотрела в окно. Очнулась, когда Юля легонько ткнула меня. Я оторвала взгляд от паркующихся машин и встретилась глазами с Максом. Он держал руки у лица, собрав пальцы в замок, и упирался локтями в стол. Его взгляд был пронзающим, сосредоточенным и внимательным.

Мне казалось, что он смотрел не на меня, а прямо внутрь, от этого стало не по себе. Не то чтобы я хотела что-то скрыть, но, знаешь, это тот самый взгляд, от которого тебе не спрятаться, тебя видно со всем содержимым.

Мы несколько секунд глядели друг на друга. Я не стала отводить глаза. В конце концов, подошел официант, и наш безмолвный диалог прервался.

– Саша, как насчет мяса? Мы все закажем, оно здесь вкусное, и подают его со свежим салатом.

– Да, Юра, конечно, заказывайте. У меня еще голова плохо соображает.

– Тяжелый день? – задала вопрос Юля.

– Не день, чуть дольше.

Ребята заказали еду: сыр, салаты, мясо, белый хлеб. Через полчаса наш стол ломился от блюд. От выпивки ребята развеселились, напитки нам обновляли регулярно, и даже я стала поддерживать разговор. Рассказала про родителей, о том, с какой работой приехала. Но они ждали не этого.

– Я заходила к тебе в инстаграм, у тебя новые отношения? – Юля не сдержалась, но осознанно выждала, когда я допью третий бокал.

– Да, есть такое.

– Она очень красивая, как у вас дела?

– Мы с Юрой тоже посмотрели, она модель или типа того? – подключился Макс.

Они стали задавать вопросы, и мне захотелось рассказать им.

– Да. Ее зовут Люси, и она блогер. И что-то еще в тиктоке снимает, я, честно сказать, не сильно интересуюсь.

На этом предложении повисла пауза, кто-то уронил вилку. Ребята переглянулись. На секунду все застыло, но скоро мы снова принялись за ужин. Нужно признаться: еда и общение всегда действуют лечебно. Но эту паузу я не могла не заметить.

– Я просто не скачала тикток, итак забот хватает. О боже, как вкусно, – мне и вправду становилось легче.

– Давай оставим этот разговор на потом, у нас есть еще, что обсудить, – сказал Макс и взглянул на Юлю. На этом разговор о тиктоке в тот вечер был прекращен. И зря. Наверное, им стоило сразу мне все рассказать. Хоть не факт, что тогда я отреагировала бы здраво, если это вообще возможно.

Можем ли мы контролировать нашу жизнь? Осознаем ли мы то, что с нами происходит, даем ли себе отчет? Часто мы не видим, куда бежим, куда ведет извилистая дорога, пока не споткнемся и не упадем.

В тот вечер мы напились и наелись до отвала. Вспоминали прошлое, рассказывали новости. Я снова оказалась на своей планете, среди людей, понимающих мою профессию и интересующихся моей жизнью. Я уснула с улыбкой на лице. Телефон остался в кармане закинутых на кресло треников. На нем не было пропущенных вызовов и сообщений.

Под утро мне приснилась Люси, мы долго говорили с ней по душам. Я понимала, что это сон, ведь в реальной жизни беседы между нами почти исчезли.

Она рассказывала о разбитом сердце, о том, что другой человек может исцелить все раны, если у него сильные чувства. Даже в темноте, в полном мраке можно любить и быть любимым. Я понимала, что она права. Но оставался вопрос цены. Какой ценой лечится пустота, боль, страх? И где гарантия, что после лечения, ты не останешься лишь с половиной себя, возможно, даже с дырой в груди, и тебе самому не потребуется помощь? Каковы шансы на здоровую жизнь, если тебя самого не осталось?

Это вирус, передающийся от одного к другому, и все может начаться с одной простой фразы: «Останься со мной».