Моё проклятье

Мою руки под тёплой водой с ароматным мылом и приступаю к готовке. Тётя надевает на меня фартук и завязывает его на спине. Смешиваю муку, сахар, яйца, разрыхлитель. Добавляю дроблённый фундук и чернику.

— Тебе кажется, — замешиваю тесто, и это успокаивает.

— Кстати, что у тебя случилось с одеждой? Когда ты пришла, я заметила, что она вся в пятнах. Где ты так умудрилась испачкаться?

Сейчас, по прошествии небольшого количества времени, ситуация кажется комичной и вызывает улыбку. Поражаюсь тому, насколько тесен мир. Столкнул в таком огромном городе, как Чикаго, двух абсолютно незнакомых людей. За один день дважды. Перед глазами появляется разъярённое лицо Итана в тот момент, когда я накричала на него у дороги. От этого воспоминания не могу сдержать смешок. Он слетает с губ, и Марта смотрит на меня с ещё большим удивлением.

— А это я так познакомилась с одним из моих начальников. Точнее, с сыном начальника, — запинаюсь, не зная, как правильно рассказать об инциденте. — Представляешь, этот парень проезжал по дороге и облил меня, когда я торопилась на собеседование. И, само собой, я не скупилась на грубости после того, как он испортил мою одежду. А потом оказалось, что он живёт в том доме, где мне предстоит работать.

Марта, которая до этого занималась кремом, замирает, и её улыбка расплывается ещё шире, демонстрируя ровные белые зубы. Она вообще у меня красотка: утончённая, привлекательные черты лица, выразительные глаза. Не понимаю, почему не может найти того человека, с кем разделит судьбу и которому доверит сердце. Возможно, это из-за того, что мы вместе с ней обожаем читать книги. В них рассказано о неземной любви и мужчинах, готовых на любые жертвы ради возлюбленной. Наверное, наша планка слишком высока, и реальные представители сильного пола попросту со свистом пролетают под ней, очень сильно не дотягивая до идеалов.

— Звучит как начало красивого романа, — уже с мечтательным видом произносит Марта и проводит указательным пальцем по венчику, пробуя густой крем из взбитых сливок.

Меня радует, что она не теряет веру в любовь и, глядя на неё, я тоже хочу испытать это чувство, но очень боюсь обжечься. Совсем недавно за мной пытался ухаживать бывший одноклассник Мэт. Он был обходительным, не торопил развития отношений, понимающе относился к тому, что я не готова бросаться в омут с головой. Всё было очень красиво и романтично. До того момента, пока я не застукала этого подлеца с другой девушкой на вечеринке у нашего общего друга. А после он, по пояс обнажённый, бежал за мной через всю улицу и кричал, что я не так поняла.

Ага. Не так.

А когда он осознал, что я не прощу предательство, то в мою спину полетели обвинения, что это я во всём виновата — нечего было держать дистанцию. Как только у него язык повернулся? До сих пор хочется плюнуть ему в рожу, жаль, что не сделала этого тогда. Но, может, оно и к лучшему, мы ещё ничего не успели сделать. Не наломали дров. Возможно, поэтому мне удалось отпустить это предательство легко.

— Нет, он кретин, — фыркаю, потому что не хочу даже представлять себя вместе с таким, как Итан. И даю понять, что эта тема закрыта.

Мы продолжаем готовить и болтать. Тётя рассказывает про своих ухажеров, и мы так забываемся в ходе беседы, что не замечаем, как перед нами уже стоит ароматный пирог с прослойкой из черничного курда и белой кремовой шапкой. Я, как и планировала, завариваю любимый чай Марты с лимоном и имбирём, и мы усаживаемся за стол.

— А ты знаешь, как познакомились твои мама и папа? — её улыбка не пропадает с лица, но теперь глаза приобретают налёт грусти.

— Нет, — мы редко разговариваем о родителях. Слишком больно. Но мне хочется узнать эту историю. Уверена, что она станет моей самой любимой и переплюнет любой прочитанный роман. А их, к слову, достаточно: два огромных стеллажа, забитых до отказа. — Наверное это было безумно романтично.

Марта искренне смеётся. Будто утопает в воспоминаниях с головой и видит наяву картинки из прошлого. Она раскладывает десерт по блюдцам и разливает горячий чай, предусмотрительно взяв мою любимую кружку в форме лисичьей мордочки.

— Рик не заметил её и нечаянно толкнул в лужу, — её смех колокольчиком звенит ещё громче. — А твоя мама не растерялась, потянула его за собой, пытаясь устоять, и они оказались в одной луже.

От удивления не знаю, что сказать. Слова просто испаряются, а в душе разливается тепло, когда представляю эту картину.

— Твоя мама рассказала мне об этом случае по секрету. После этого твои родители поклялись друг другу больше никогда не попадаться на глаза. Но, вопреки обещанию, уже через год они признали свои чувства и впредь не расставались.

Одновременно грустно и тепло на душе. Решаю отвлечься на пирог. Ложечкой подцепляю крем и отправляю его в рот. Десерт тает, и нежная сладость обволакивает вкусовые рецепторы.