Моё проклятье

— Я в силах взять сам всё, что хочу. Тем более ты совсем не сопротивляешься, — он отстраняется. Сбившееся дыхание, высоко вздымающаяся сильная грудь и самодовольная ухмылка на красивом лице показывают, что Итан едва не потерял самоконтроль и не закинул меня на капот. — Что за груда металлолома у тебя стоит около дома?

Он с отвращением смотрит на мою красоточку, кривя губы. Конечно, моя машина не сравниться с его громилой. Но я довольна, что смогла приобрести хоть какое-то средство передвижения. К тому же она очень экономичная на расход бензина. И в случае необходимости Купер сможет починить её сам.

— Знакомься, это Бусинка, моя первая машинка, — показываю в сторону ладонью и не могу сдержаться от довольной улыбки.

Завтра первый раз поеду в колледж за рулём собственного авто. Сомневаюсь, что Итан согласится, чтобы я сейчас нас покатала. Хотя мне бы безумно хотелось ощутить лëгкую вибрацию мотора, волнение от скорости.

— Если ты выбирала способ покончить с собой, то могла загуглить что-нибудь поинтересней аварии, — всё также с пренебрежением ворчит Итан. — У машины вид, словно она готова развалиться в любую минуту. Я не разрешаю тебе ездить на ней.

Первый раз вижу его ворчание. Но у меня слишком хорошее настроение, чтобы обращать на такие мелочи внимание.

— Сделаем вид, что я этого не слышала, А завтра ты меня встретишь уже в колледже, но сегодня, — стою спиной к дому, чтобы Марта не увидела моих действий, мало ли ей станет любопытно. Запускаю ладони под футболку Итана и провожу по напряжённым мышцам пресса, спускаясь к поясу джоггеров. — Куда поедем?

Он бросает взгляд на окна моего дома, затем переводит на меня, и я замечаю вспыхнувший ураган в янтарных радужках. Неутолимый голод разжигается с каждой секундой всё сильнее.

— Как ты себя чувствуешь? Дискомфорт прошёл? — он смотрит на низ моего живота, многозначительно выгнув бровь. — Скажи, что всё хорошо, а то я не выдержу. Хочу тебя, пиздец как сильно. Только и думаю, чтобы оказаться внутри тебя.

От такого откровения щëки вспыхивают, а между ног разливается приятное тепло. Всего пара пошлых фраз Итана хватает, чтобы пробудить во мне желание.

— Марта дома. На другой вопрос — чувствую себя хорошо, — прижимаюсь щекой к его груди, чтобы не встречаться взглядами.

Даже после всего, что между нами было, я до сих пор не могу чувствовать себя полностью раскованно. А вдруг в этот раз будет так же больно, как и в первый? Итан ощущает напряжение, сковывающее моё тело. Гладит по позвоночнику, целует в висок.

— Второй раз не должен быть болезненным. Если ты не готова, то мы просто покатаемся по городу.

Так мы и сделали. Вечерние улицы Чикаго, мелькающие в окне, успокаивают. Мы проезжаем мимо Линкольн-парка. Появляется мысль попросить Итана остановиться и прогуляться, но мне не хочется терять чувство уединения. Молчание не напрягает, а ладонь Ньюмана на моём бедре посылает приятные импульсы по всему телу. Терпение рушится, подобно хрупкому стеклу.

— Хочу потрогать тебя, — с любопытством смотрю на пах Итана.

От неожиданности машина дëргается и чуть не глохнет.

— Малышка, ты точно сведëшь меня с ума. Разве так можно? — мы выезжаем на круговую и разворачиваемся.

— Ты не хочешь этого? — уже жалею, что сказала.

Я ещё ни разу не прикасалась к нему, и любопытство слишком велико. Но, возможно, Итан не хочет моих прикосновений и привык всю инициативу брать на себя. Совершенно не знаю, что ему нравится.

— Ты ещё спрашиваешь, — рычит он. — Чëрт, да я от одной мысли о твоей руке на моём члене готов кончить. Не лучшее время ты нашла для таких разговоров. Как мне теперь вести машину, когда думаю совершенно о другом, а мой член находится в полной боевой готовности?

От подобного признания бросает в жар, а бёдра непроизвольно сжимаются. Но мне и правда хочется проявить инициативу. Кружащий вокруг аромат парфюма Итана лишь усугубляет ситуацию. От кожаного сиденья жарко, а я вспоминаю, какой жар исходит от тела Ньюмана. Он и сейчас на расстоянии готов спалить своей близость. Но вопреки законам самосохранения, хочется нестись вперёд, к обжигающим языкам пламени и молиться, чтобы они меня не уничтожили.

— Хочу попробовать тебя, — мозг окончательно перестаёт контролировать мою речевую функцию, и слова вырываются быстрее, чем я осознаю своё желание.

Машина снова дёргается, и тяжёлое дыхание Итана становится более отчётливым. Опускаю взгляд на его пах, вижу очертание каменной эрекции сквозь ткань хлопковых брюк. В груди одновременно всё трепещет от волнения и дрожит от предвкушения. Хочется сказать, что поторопилась, не готова и одновременно упрямо стоять до последнего, наслаждаясь игрой. До чёртиков нравится наблюдать, как он теряет голову, самообладание и меняется, поддаваясь моим действиям.

Или это я меняюсь? Плевать! Главное, что мне нравится игра.

— Что ты сказала? — глухой рык вырывает из размышлений, заставляя поднять глаза и встретиться с огнём, бушующим в растопленной карамели.