Мое простое счастье

– Нет, кажется, не знаю…

– Так вот… Врач входит в палату и говорит пациенту: «У меня две новости – плохая и хорошая. С какой начать?» – «Давайте с плохой». – «Жить вам осталось всего несколько месяцев, так что приведите дела в порядок». – «Ну а хорошая?» – спрашивает убитый горем больной. Доктор довольно улыбается и отвечает: «Я сегодня выиграл в лотерею!»

Я вежливо улыбнулась:

– Забавный анекдот.

– Смешной, правда? – проговорил Питер, смеясь и тряся головой. Продолжил он уже серьезно: – Итак, с какой же новости начать, любовь моя? С хорошей или с плохой? Тебе выбирать.

– Видимо, я должна ответить: «С плохой»?

– Будь по-твоему. Итак, плохая новость: меня выживает с работы новый главный редактор, Калеб Беккет Второй – молокосос и выскочка, который за всю свою жизнь ни дня не проработал журналистом.

– Подожди, я что-то не понимаю, – сказала я, вспоминая наш разговор несколько месяцев тому назад, когда газета сменила владельца. – Ты же говорил, что тебе нравится новый издатель… называл его истинным джентльменом…

– Так и есть. Но тогда я говорил о Калебе Беккете Первом, а сейчас – о Калебе Беккете номер два, его сыне. Первый Беккет только что назначил Второго главным редактором и предоставил ему полную свободу действий. В общем, этот молокосос вправе вытворять все, что ему вздумается. Разве что машину напрокат взять не может.

Я склонила голову набок, пытаясь понять, что Питер имеет в виду.

– Ему двадцать четыре[10], – пояснил он.

– А, понятно.

– Ну ладно, вообще-то он скорее твой ровесник, но по поведению – мальчишка мальчишкой. Австралиец, что с него взять…

– Питер, что именно случилось?

– Калеб на все должности назначает своих дружков-телевизионщиков – бывших однокурсников из Йельского университета, которые и газет-то не читают, а новости узнают из Интернета.

– Мне очень жаль, Питер. Очень жаль. Ты потрясающий редактор. Они просто не понимают своего счастья. И поверь, мне совершенно не улыбается работать с такими людьми.

– Ну вот мы и добрались до самой плохой новости: работать с ними ты не будешь.

– В смысле?

– В следующем месяце твой контракт заканчивается, и они не собираются его продлевать.

Я потрясенно посмотрела на Питера:

– То есть колонка выходить больше не будет?

– Нет, любовь моя. «Сто открытий» закрываются!

Я хмуро взглянула на него.

– Что, разве неудачный каламбур? – искренне удивился он.

– Но ты же говорил, что они от меня в восторге… что я привлекаю рекламодателей, на мне держится весь раздел о путешествиях и колонку сто процентов трогать не будут.

– Похоже, сто процентов – понятие растяжимое.

Я опустила взгляд и уставилась в стол. Неужели я действительно потеряла работу? После стольких лет? Как же так?! Ведь не было никаких звоночков. И потом, уж на что, на что, а на числа, казалось бы, можно положиться. Многие из них говорили в мою пользу: количество статей, лет, читателей… И все они постоянно росли.

Или звоночки все-таки были, а я не обращала на них внимания? Не прислушивалась? Или старательно затыкала уши? Делала вид, будто их нет, и не желала замечать того, о чем они пытались мне сообщить?

– Они хотят вывести весь раздел о путешествиях на новый уровень, привлечь иностранных читателей. Сейчас из всего на свете делают бренд, чтобы потом выпустить фильм по мотивам и коллекцию игрушек в «Хэппи мил». Только так и продаются сегодня газеты. Понимаешь, о чем я?

– А сам-то ты понимаешь?

– Во всем есть свои плюсы. В последнее время ты не так сосредоточена на колонке, как прежде. Может, тебе пора двигаться дальше?

Он все говорил и говорил, но я уже не слушала – просто сидела и пыталась осмыслить, что произошло. Я потеряла работу. Потеряла «Сто открытий» – то единственное в моей жизни, на что, как мне казалось, можно рассчитывать. Единственное, что делало меня свободной.

Наконец я подняла взгляд на Питера:

– А хорошая новость?

– Хорошая новость? – Он расплылся в улыбке. – На этой неделе я продал свой роман успешному молодому редактору одного местного издательства. Где-то через год книга появится в магазинах.

Я улыбнулась – настроение у меня немного улучшилось.

– Здорово, Питер! Просто здорово!

– Правда, редактор говорит, что по стилю роман напоминает скорее Джека Лондона, чем Джона Стейнбека. Можешь себе представить? Видимо, такие вещи нам неподвластны.

– Видимо, нет.

Я заставила себя улыбнуться шире и посмотрела прямо на Питера, стараясь сдержать слезы.

Он наклонился ко мне через стол и взял меня за руку:

– Не расстраивайся, любовь моя. Что ни делается, все к лучшему. В твоем городе масса хороших изданий, куда можно устроиться на работу: один из самых популярных журналов о путешествиях – раз, «Лос-Анджелес таймс» – два… У «Лос-Анджелес уикли» тоже есть кое-какие интересные проекты…

Мое сердце сжалось, а потом словно заполнило собой всю грудь.

– Я ведь живу в западном Массачусетсе, помнишь?

– Так ты переехала туда насовсем? – искренне удивился он.

– Питер…

– Ну ничего, это еще не конец света. У меня есть кое-какие знакомые в Уильямстауне. Наверняка там можно найти интересную работу – что-нибудь связанное с театром и искусством.