Мое сердце выбирает тебя

Сердце сразу пропускает удар и болезненно сжимается, вся грудь наполняется жаром, который пульсирует огненным шаром, моментально разгоняя кровь по венам. Давлюсь воздухом и пытаюсь судорожно сделать новый вдох. Все еще хуже, чем я думал. Мои надежды на то, что меня отпустило, сейчас смачно разбиваются на осколки об пол прямо в этом кафе, едва я увидел ее снова.

Моя несбыточная мечта. Моя головная боль. Моя одержимость. Моя зависимость.

Если бы меня сейчас спросили, как должна выглядеть моя любимая женщина, я ни секунды не сомневаясь, ответил бы, как она. Как Юля. Ни больше, ни меньше. Идеальная для меня со всеми своими недостатками и достоинствами.

Она стоит за барной стойкой и что-то бурно обсуждает с официантом. Сейчас, когда я прихожу в себя, начинаю замечать все детали. Она очень странно одета, будто в униформе. Белая блузка и какая-то черная жилетка, на которую прикреплен бейджик. Дальше мне не видно. Выглядит так, будто она здесь на работе. Но ведь этого не может быть.

Юля начинает активно жестикулировать и, размахивая бумагами, что-то доказывать официанту. Может теперь она здесь хозяйка? Вероника ведь мне так и не ответила чье это кафе.

Она вдруг в процессе спора поворачивается боком, лениво и незаинтересованно обводит весь зал, скользит быстро по мне взглядом и сразу отводит его. Потом резко возвращается и застывает на месте, как завороженная. Глаза открываются еще шире, лицо стремительно бледнеет. Не очень понимаю такую реакцию, но ей точно не все равно. Может неприятно меня видеть. Расстались мы с ней не очень хорошо.

Вероника поднимает на меня глаза, потом оглядывается в сторону Юли и тоже шокировано замирает, а потом стремительно бледнеет. Да что происходит-то? Почему у всех на нашу встреча такая реакция?

Юля

Утром встаю с большим трудом, потому что малыш активно пинался всю ночь и не давал мне уснуть. Может, перепутал день с ночью или футболистом будет, ну или в папочку танцевать начал уже в животе.

Выбираю, как обычно для работы белую блузку, синие брюки и просторный удлиненный жилет. Гордеев, когда только брал меня на работу намекнул, что лучше одеваться как-то ближе к униформе, чтобы посетители, особенно мужская их часть, видели во мне только работника этого клуба, а не любительницу ночных тусовок. Дополнительно предупредил всех охранников, чтобы глаз с меня не спускали, особенно, если я задерживалась допоздна с новыми проектами. Работать сверхурочно мне было категорически запрещено друзьями, но бывало увлечешься так, что оторваться вовремя не получалось. Зато погрузившись в работу, получалось не думать все время про Макса.

Быстро завтракаю, потому что аппетит еще нагулять не успела, но на крайний случай можно будет перекусить в клубе. Вызываю такси и еду на свою вторую работу, хотя официально я давно уже в декретном отпуске, но не могу позволить себе передать все мои наработки кому-то другому. Хочу все сама довести до конца, надеюсь, успею.

Захожу в клуб и сразу же вникаю в работу. Просматриваю все отчеты и отмечаю ошибки. У бармена опять очень много несостыковок. Я выхожу в зал, нахожу этого чудо работника на своем рабочем месте, за барной стойкой и начинаю отчитывать.

Высказываю все, что я о нем думаю и смотрю по сторонам восстанавливая сбившееся дыхание. До тех пор пока мой мир не замирает в одном мгновении. В том мгновении, в котором я натыкаюсь взглядом на самые любимые глаза в этом мире.

Взгляд глаза в глаза. Вспышка. Разряд по телу. Сорванный вздох. Мурашки.

Мои руки сначала разжимаются, выпуская весь ворох бумаг на пол, потом судорожно цепляются за стол под барной стойкой и сжимаются со всей силы, до побелевших костяшек. Мне даже начинает казаться, что его внимательный взгляд оставляет огненные ожоги на моем лице, потом волна жара отливает от щек и разносится по всему телу. Голова начинает кружиться, воздуха катастрофически не хватает, и я начинаю серьезно опасаться, что упаду сейчас в обморок.

Я не готова его сейчас видеть. Совсем. Мне больно и тяжело. Мне совсем не по себе. Тем более разговаривать. Тем более о моей беременности. Господи! Я сейчас умру на месте.

Пытаюсь отвести от него взгляд, но не в силах этого сделать, потому что я скучала до умопомрачения, до бесконечных ночных истерик, до бессонных ночей. Тогда я просто опускаю глаза ниже, но там… там на столе сложены его руки. Сильные руки, которые я так люблю. Он в форме и опять с закатанными рукавами.

Божечки! Это вообще нормально? То, что я сейчас чувствую. Мое белье стремительно намокает. Это нормально, что беременная женщина на большом сроке чувствует такое возбуждение. Я, наверно, беременная извращенка.

Делаю глоток воздуха, но мне его мало, следом второй, не помогает. На глаза набегают слезы и в этот раз, кажется гормоны вообще не причем.

Краем глаза вижу, как со своего места соскакивает Вероника, оказывается она сидела рядом с Максом, и подбегает ко мне. Бледная и взволнованная. Она смотрит на меня абсолютно круглыми глазами и не может поверить в то, что видит.

- Господи, - шепчет тихо, - что ты здесь делаешь? Ты же в декрете давно?