Мое сердце

— Бет в этом году исполнилось три, Кейт было два в январе, а малютке Сесил всего годик. Они прелестны, унаследовав от Алисой ее чудные голубые глаза, а от Робина — белокурые волосы. И совсем не помнят матери, даже Бет, хотя ей было уже два годика, когда это случилось. Теперь их мать — ты, Эйнджел, и всегда будешь ею. Здесь тебе нечего бояться.

Неожиданно дверь в спальню Эйнджел со стуком распахнулась, в комнату величаво вступила Виллоу, графиня Альсестерская.

— Вот это и есть новобрачная, Велвет? — требовательно спросила она.

Виллоу стала красивой женщиной с черными как смоль волосами, доставшимися ей от Скай О'Малли, и янтарными, с золотой искрой глазами и смуглой кожей отца. В ней было что-то экзотическое, хотя она была истинной англичанкой.

— Виллоу! О, я так рада тебя видеть! Это Эйнджел, новая жена Робина.

— Ты не могла меня предупредить, Велвет? Джеймс и я поспешили в Лондон, чтобы отпраздновать великую победу королевы, а после того как мы нанесли визит ее величеству, ко мне подошел лорд Дадли и в своей тягучей манере, с хитрыми подковырками поведал мне о новой жене Саутвуда. У вас хоть хватило совести оповестить остальных, или по какой-нибудь причине это должно держаться в тайне от семьи? И что скажет мама? — Хотя Виллоу и была на несколько дюймов ниже своей младшей сестры, в ней чувствовались какое-то почти королевское достоинство и уверенность в себе.

— Мы вернулись в Лондон всего два дня назад, Виллоу, — сказала Велвет спокойно. — И у нас еще не было времени сообщить семье. Да и к тому же для Робина гораздо важнее приодеть Эйнджел как следует, как приличествует графине Линмутской. В конце концов, мама может вернуться в любой момент.

— Мама не вернется раньше следующей весны, Велвет. Робину сказали об этом только сегодня.

— Что? — Велвет выглядела так, будто собирается разрыдаться. — Что случилось? Почему она запаздывает?

— Не знаю! — резко ответила Виллоу. — Спроси у Робина, он получил это сообщение. Кроме того, это не так важно, как свадьба. — Она обернулась и окинула Эйнджел испытующим взглядом. — Кто вы? У вас есть родовое поместье? Я не знаю ничего, но намерена узнать все!

— Я должна найти Робина, — сказала Велвет. Она тоже обернулась к своей новой невестке:

— Не бойся Виллоу, Эйнджел. Она лает, но не кусает и всегда была для нас, детей, своеобразной старейшиной рода. Расскажи ей все. Она полюбит тебя так же, как любит всех нас. — Затем, подобрав юбки, выскочила из комнаты, а в ушах ее эхом звучал голос старшей сестры:

— Дерзкая девчонка!

Нахмурившись, Велвет быстро сбежала по лестнице на первый этаж и понеслась по коридору к библиотеке брата. Она ворвалась туда, даже не удосужившись постучать. В библиотеке Алекс и Робин склонились над картой. При ее появлении они раздраженно вскинули глаза.

— Это правда? Это правда, что ты получил письмо от мамы? Что она не вернется раньше весны? Почему ты ничего не сказал мне, Робин? Что я буду делать, когда этот чертов нареченный муж появится на сцене, а он может это сделать теперь в любой день? — Она расплакалась. — Хочу к маме и папе, Робин!

Алекс пересек комнату и обнял плачущую девушку. Глядя поверх ее головы на Робина, он сказал своим обычным, спокойным голосом:

— Хватит играть в тайны, Робин! Я не хочу больше терроризировать Велвет. Дорогая, посмотрите на меня. Граф Брок-Кэрнский, ваш нареченный супруг, — это я, и я люблю вас. Пожалуйста, не надо больше бояться, прошу вас! — Он поцеловал ее в голову, взъерошив волосы.

Она чувствовала себя в его руках в такой безопасности, что понадобилась минута или две, чтобы смысл сказанного дошел до нее, но, когда он все-таки дошел, Велвет взвизгнула и вырвалась из его объятий. Сердито посмотрев на брата, она спросила:

— Ты знал об этом, Робин? Ты знал, кто он на самом деле?

— Конечно, знал. Мы ведь старые друзья.

— И ты лгал мне! — закричала она. — Вы оба лгали мне!

— Какая ложь? — удивился Робин. — Никто тебе не лгал.

— Ты сказал, что он Александр, лорд Гордон. — Она сердито топнула ногой, и ее юбка цвета ночной синевы отозвалась протестующим шорохом шелка.

— Так и есть, моя маленькая мегера. Его зовут Александр Гордон, граф Брок-Кэрнский. Тебе не сказали ни слова не правды.

— Но не сказали и всей правды, — наступала она. — О, я никогда не прощу вам! Никогда! Ни тому, ни другому!

Зеленые глаза Робина сощурились во внезапном приступе гнева. Схватив сестру за руку чуть выше локтя, он встряхнул ее, обозленный ее поведением.

— Маленькая испорченная кокетка, ты хоть понимаешь, как тебе повезло с Алексом? Он прав, Велвет. Он, а не ты! Он вправе потребовать от тебя немедленно выйти за него замуж, и, если бы я был умнее, думаю, я бы на этом настоял, ибо уже давно пора, чтобы у тебя был хозяин и повелитель, который научил бы тебя вести себя соответственно положению женщины. Бог свидетель, мать и Адам так этого сделать и не смогли. Они испортили тебя окончательно. Алекс же решил, что, если ты сможешь узнать его получше, может быть, тебя потянет к нему. Он гораздо больше заботился о твоих чувствах, чем ты о его.