Мое сердце

— Фи, сэр, — выбранила она его, едва переводя дух и абсолютно не представляя, насколько хороша в этот момент — раскрасневшаяся, с ямочками на щеках, возбужденная его вниманием.

Она радовалась бы еще больше, если бы знала, что в комнате напротив сидит не замеченный ими Александр Гордон, наливаясь бессильной яростью. Он не мог слышать, о чем они говорят, но это ничего не значило, ибо и так было ясно, что Велвет бесстыдно флиртует с графом Эссекским, а он, Алекс, ничего не может поделать.

Этой осенью веселье покинуло двор. Королева не устраивала пиров, не позволяла устраивать никаких увеселений до официального благодарственного молебна по случаю победы над Армадой, который был назначен на семнадцатое ноября. Но дворцовая молодежь изловчалась бегать по пивным, театрам и осенним ярмаркам, выбирая для этих походов в основном послеобеденное время, когда королева отдыхала.

Александр Гордон продолжал свои, казавшиеся со стороны столь пылкими, ухаживания за леди де Боулт. Как-то теплым осенним полднем Велвет набрела на парочку, сидевшую на поваленном дереве у реки. Вид его руки, запущенной за ее лиф, привел Велвет в ярость.

— Развратник! — закричала она на него, в то время как Мэри де Боулт ничего не понимала, оказавшись меж двух огней. — Значит, вы ухаживали за ней только для того, чтобы вызвать во мне ревность! Таким путем вы хотели заставить меня вернуться, да? Лжец! Лжец! Лжец! Может быть, вы не знали, что я имею привычку гулять именно в этот час по этой тропинке? Вы воспользовались нашим разрывом как поводом для того, чтобы бегать за каждой сучкой, которая согласится поднять свой хвост для вас! — Она изо всей силы влепила ему пощечину и, повернувшись на каблуках, пошла прочь, донельзя сердитая.

— Мадемуазель! — закричал он ей вслед и, видя, что она не собирается останавливаться, одним прыжком покрыл разделявшее их расстояние и, схватив ее за руку, повернул лицом к себе.

— Уберите свои руки, развратник! — огрызнулась она. — Если не хотите, чтобы я рассказала королеве, как вы вели себя с этой женщиной. — Она попыталась вырваться, но его пальцы только сильнее впились ей в локоть.

— Вы ревнуете, — сказал он спокойным тоном.

— Никогда! — закричала она, отвергая ложное обвинение.

— О да, вы ревнуете, Велвет, и я ревновал тоже каждый раз, когда видел, как вы обнимаетесь с милордом Эссексом. — Он немного ослабил хватку, подтянув ее ближе к себе, а другой рукой запрокинув ей голову. — Ну же, дорогая, хватит ссориться. Мы оба не правы. Давайте помиримся и начнем все сначала. Ваши родители весной уже будут дома, и мы сможем справить нашу свадьбу. Давайте проведем зиму как друзья, узнавая друг друга. — Он нагнулся, чтобы поцеловать ее, но Велвет отвернулась. К этому времени Мэри де Боулт оправилась от удивления и, глядя на них во все глаза, потребовала объяснений.

—  — Вы собираетесь жениться на этой… Этом ребенке, милорд Гордон? Как же вы смели тогда завлекать меня?! Меня никогда в жизни так не оскорбляли!

— Но никогда так щедро и не награждали за вашу супружескую неверность, — перебила ее Велвет. — Если вы считаете себя такой уж оскорбленной, миледи, пожалуйтесь мужу!

— О-о-о! — Леди де Боулт являла собой образец праведного гнева. С бессильной яростью сказав: «Ну что же!»— она сердито взглянула на Алекса и вдруг, к его удивлению, тоже влепила ему пощечину и убежала в сторону дворца.

С печальной улыбкой он потер свою дважды пострадавшую щеку.

— У английских девушек очень тяжелая рука, — сказал он.

— Подите к черту! — услышал он рассерженный ответ Велвет. — Если думаете, что я намерена расцеловаться и помириться, вы глубоко заблуждаетесь, милорд.

Он нахмурился и сказал внешне спокойным голосом:

— Я думаю, что вы испорченная, дерзкая девчонка. Признаю, что плохо поступал, не интересуясь вами все те годы, которые прошли между нашей помолвкой и сегодняшним днем, но, когда была достигнута эта договоренность между нашими родителями, вы были всего лишь ребенком, а я уже мужчиной.

— Вы могли бы прислать ребенку куклу, милорд! Вы могли бы хотя бы изредка вспоминать о его существовании: в дни рождения, или в канун Крещения, или даже в годовщины нашей помолвки, но вы этого не делали! Вы забыли обо мне, пока ваш умирающий отец не напомнил о ваших обязанностях. Только тогда вы решили, что вам нужна жена, самка, которая бы продолжила род Брок-Кэрнских Гордонов. Отлично, милорд граф! Но я не племенная кобыла. Я решила, что никогда не выйду за вас замуж! Вы слишком непостоянны в своих привязанностях, это не устраивает меня!

Алекса жестоко уязвила правда, заключавшаяся в ее словах. Но если она не хочет уступать, то он и подавно. Закон на его стороне, сказал он себе твердо.