Мое сокровище

– Сначала надо позвать Софи, – сказал ее супруг. – К тому же наши гости, возможно, захотят освежиться, то есть умыться с дороги. Ты ведь не умрешь от голода, если потерпишь еще полчасика? – Виконт улыбнулся и подмигнул жене.

– Вот уж не знаю… Вряд ли у меня осталось много печенья в карманах? – Леди Дадли откинула за спину свои длинные седые волосы и повернулась к Ричарду Резерфорду. – Мой муж сказал, что ваша жена была знакома с Софи много лет назад. Она случайно не упоминала, что у моего сына Джека было…

– Да, я была бы рада возможности привести себя перед обедом в порядок, – громко заявила графиня. – Мы могли бы осмотреть наши комнаты?

Все с осуждением уставились на нее – словно она грубо выругалась. «Ну и ладно… – подумала Эстелла. – Пусть пялятся. Главное, что леди Дадли не договорила до конца…» Да-да, ничего страшного. Ведь всем известно, что леди Ирвинг часто бывает грубой, бестактной и бесцеремонной. Как вот сейчас… Что же касается леди Дадли, то она, судя по всему, уже понемногу выживала из ума. У нее какие-то странные речи… и отсутствующий вид. Лишь задавая вопросы, она вроде бы немного оживлялась.

– Да, конечно, разумеется, – произнес хозяин дома. – Вам сейчас все покажут. А мы с вами, леди Ди, – он повернулся к жене, – пока отведем наших собачек в их покои.

Лицо виконтессы прояснилось, и она, щелкнув пальцами, крикнула:

– К ноге!

Почти бесшумно, если не считать цоканья когтей по мраморному полу, собачий табун отправился восвояси, прыгая вокруг престарелой супружеской четы. «Или же правильнее сказать стадо?.. – подумала Эстелла. – А может, стая?..» Она никогда не вникала в тонкости терминологии и совершенно не представляла, как следовало называть ту или иную группу животных.

Покидая холл, леди Дадли взглянула на нее не очень-то дружелюбно. Что ж, ну и пусть… Ей не следовало обсуждать своего сына в присутствии гостей. Потому что результатом будет… либо ложь, либо боль. Иногда Эстелла сожалела о своем пристрастии к коллекционированию информации.

Один из таких моментов имел место около десяти лет назад, когда через сеть своих осведомителей среди прислуги она узнала, что Джон Парр умер не дома, а в борделе. После травмы головы этот бойкий и очаровательный наследник титула и поместья стал грубым и вспыльчивым, о чем знали практически все. Но вот что касается приступов ярости и рукоприкладства… Это должно было оставаться семейной тайной. Хотя на самом деле такого понятия, как семейная тайна, не существовало.

Эстелла подозревала, что леди Дадли обзавелась собаками только ради того, чтобы иметь какую-то защиту от буйного сына. Впрочем, возможно, она собрала их вокруг себя от одиночества.

– Итак… – нарушила графиня затянувшееся молчание. – Где прячется наша прислуга? Их карета должна бы уже подъехать. Им пора приступить к выполнению своих обязанностей.

Упоминание о слугах вызвало в холле некоторое движение, и через несколько минут все путешественники были препровождены в отведенные для них покои. Одрине и Эстелле достались смежные комнаты, и свою графиня сочла «совершенно невразумительной» – так она выразилась. Здесь, кроме кровати и шкафа, имелись туалетный столик с зеркалом, письменный стол со стулом, кресло, несколько ламп, какой-то сундук, а также великое множество всевозможных безделушек, которых было бы вполне достаточно для открытия магазина всякой всячины.

Обоих Резерфордов разместили в дальнем конце коридора в гораздо более скромных апартаментах. Вряд ли где-то еще можно было бы отыскать столь же непоколебимых приверженцев табели о рангах, как английские дворецкие, для которых даже огромное состояние гостя никоим образом не компенсировало отсутствие у него титула.

Эстелла когда-то познала все это на себе. И потому она настоятельно советовала своим племянницам выходить замуж за титулованных особ, хотя и не утверждала, что следовало совершенно игнорировать веление сердца, – хотя сама поступила именно так.

Сняв с головы свой шелковый тюрбан, Эстелла положила его на туалетный столик. Ее волосы были коротко острижены. Года два назад седина окончательно одолела прежний каштановый цвет, и графиня обрела довольно-таки блеклый вид, вернее – просто постарела. Впрочем, молодость, в сущности, и так прошла мимо нее; лорд Ирвинг был значительно старше, чем она, и, отличаясь ужасным характером, имел, однако же, достаточные средства для того, чтобы приобрести Эстеллу в качестве жены вскоре после ее дебютного выхода в свет. И за годы их брака ей пришлось мириться со многим – с его почти откровенной неверностью, склонностью к расточительству, грубостью и бестактностью в постели и практически полным безразличием к ней за пределами спальни. Но зато потом она, слава богу, стала весьма состоятельной дамой и потому могла жить так, как ей хотелось, полагаясь исключительно на себя.

На себя и на служанку.