Мое сокровище

– Возможно, я и сам забываю принимать что-то во внимание, – тихо пробормотал он. В комнате было слишком много знатных особ, и их надменность немного раздражала. Да еще и вся эта прислуга!.. Джилс не привык к такому обилию слуг, а тут… Все они постоянно сновали по периметру комнаты, но аристократическое семейство, казалось, не замечало их. Что же касается бедняги в съезжавшем парике, то тому по прибытии хозяина пришлось подняться со стула, и теперь он, прислонившись к стене около камина, вроде бы дремал, несмотря на громыхание графского голоса.

– Как я уже сказал, – вещал отец Одрины, заглушая звяканье ножей и вилок, – я самолично отконвоирую Ллуэлина в Лондон. Необходимо, чтобы все видели, что он вернулся в город без моей дочери. Надо, чтобы в обществе никак не связали ее исчезновение и его временный отъезд.

– Папа, а может, вместо него в Лондон с тобой поеду я? – тихо спросила леди Одрина. – Честное слово, Ллуэлин увез меня против моей воли. И если я сейчас вернусь с тобой…

– О твоем возвращении вообще не идет речь! – Лорд Аллингем стукнул по столу рукояткой ножа. – Если об этом происшествии станет известно, то будет уже не важно, намеревалась ты сбежать или нет. Этот твой отъезд сам по себе означает скандал.

Леди Одрина хотела возразить, но граф грозно взглянул на нее и заявил:

– Никаких возражений! Я не могу допустить, чтобы репутация нашей семьи подверглась опасности из-за возможного скандала, связанного с твоим присутствием. Я не желаю видеть тебя в Лондоне. – Он повернулся к отцу Джилса. – Резерфорд, так вы согласны, чтобы моя дочь путешествовала с вами до тех пор, пока не состоится венчание? Разумеется, и леди Ирвинг составит вам компанию – для соблюдения приличий, как сопровождающая, необходимая незамужней юной даме.

– Венчание?.. Чье именно? – Джилс отложил свою вилку.

– Моя третья дочь венчается с герцогом Уолполом в первый день нового года.

– И какое отношение эта свадьба имеет к нам? – осведомился Джилс.

– Третья?.. А сколько у вас всего дочерей? – тут же полюбопытствовал его отец, всегда питавший интерес к чужим семейственным связям.

– Всего пять… А та, что перед вами, – самая младшая. – Даже не взглянув на особу, о которой шла речь, граф принялся пережевывать кусок мяса. Отхлебнув из бокала бренди, который ему подливала леди Ирвинг, он добавил: – У меня нет сыновей, поэтому для репутации моего семейства очень важно как можно удачнее выдать дочерей. Наш брачный союз с родом герцога Уолпола станет одним из заметнейших событий в жизни Лондона, и я не могу допустить, чтобы скандал по причине побега или же похищения одной из моих дочерей все разрушил. Тем более что замужество двух старших – одно разочарование… А четвертая, похоже, вообще не склонна считаться с мнением приличного общества.

Этот монолог мог бы вызвать сочувствие, если бы граф говорил о неподобающем поведении своих деловых партнеров. Но неужели он точно так же относился к собственным дочерям? Отец Джилса, затевая то или иное дело, всегда действовал ради благополучия всех своих отпрысков – пусть даже результаты его деятельности частенько вызывали разочарование. Джилс не мог не заметить, что «пятая дочь» сидела неподвижно словно статуя; причем за все это время она совершенно ничего не съела! Что ж, конечно, ей было не по нутру, что от нее избавились таким вот образом… Хотя иногда складывалось впечатление, что сейчас она вообще ни о чем не думала. Но так ли это?..

Вспомнив тот эмоциональный всплеск, свидетелем которого был в коридоре, Джилс с иронией в голосе проговорил:

– Да, милорд, не слишком выгодное у вас потомство… А ведь совершенно ясно, что женская часть вашего семейства должна отказаться от собственной воли и делать лишь то, что скажете им вы. – Кто-то пнул его ногой под столом, но Джилс, не обращая на это внимания, продолжал: – Что же касается вмешательства Ллуэлина… Знаете, а почему бы нам не связать его и не оставить где-нибудь в подвале до тех пор, пока не состоится венчание?

В ответ на это предложение тотчас же последовали возгласы удивления, поэтому Джилс счел своим долгом пояснить:

– Но морить его голодом мы, конечно же, не будем.

– Вы не понимаете сути дела, молодой человек, – проговорила графиня. – Его необходимо вернуть в Лондон как можно скорее. И если он приедет в обществе графа, то никто не заподозрит, что он мог умыкнуть его дочь, чтобы тайно обвенчаться с ней.

– Но могут подумать, что он пытался похитить самого графа, дабы потом потребовать за него выкуп, – с усмешкой заметил Джилс.

Лицо лорда Аллингема побагровело.

– Сэр, ваше поведение вульгарно! – загрохотал он.

– Вы полагаете?.. Хм… наверное, это из-за моего американского происхождения. – Джилс перевел взгляд на свою тарелку и добавил: – Но если уж мы заговорили об особенностях поведения, то я, милорд, не слишком уж высокого мнения о вашей манере просить об оказании услуг.

– Совершенно необязательно, чтобы вам нравились мои манеры. Однако помогать мне – в ваших же интересах, – заявил граф.

Джилс с сочувствием взглянул на его дочку, а лорд Аллингем тем временем продолжал: