Мое советское детство

Оказалось, в отделении деда одни фронтовики, сейчас с ними вообще никак не управиться, начальство ни во что не ставят, дисциплины ноль, пируют и барагозят ("выпивают и устраивают всяческие хулиганства", уральск.диалект). Сложно, в общем.

- В тебе, - говорит полковник. - Страха нету. Возьмешь их в ежовые рукавицы. А то я уже зае... устал очень. Согласен?

- Но...- это по-уральски "да".

И пошел дед в сержанты учиться.

Потом вернулся и командовал отделением. Тем самым. Сержант, командир танка Т-34-85. На старом фото очень смешно -- дед маленький, в промасленном черном комбезе, а вокруг -- рослые парни, на голову деда выше. Украинцы и один поляк. Дед говорил: я с хохлами служил. Ох и красавцы все, высокие, кровь с молоком. А поют как...

Очень дед украинские песни уважал.

Как пировать начнет, так затягивает "Ой ти Галю, Галю молодая". И другие.

А среди старых фото я нашел карточку. С фигурным обрезом, со штампиком Echte Fotografie с оборота. На фото два незнакомых красавца в военной форме, в фуражках, в хромовых сапогах. Смотрят в камеру. И подписано:

На память другу уральцу от друга поляка.

В дни нашей службы за границей.

13: 10: 52 года

=======

На фото друзья, командиры танков (слева самоходчик). Дед Гоша -- в центре. Деду не нравилась эта фотография, мол, я здесь страшно вымотанный, сразу после марш-броска. Одни глаза остались. А мне нравится.

23. Принц танкодрома

- Танком управлять делать неча, - говорил дед Гоша. - Вот у тебя два рычага. Правый вперед, левый на себя — сворачиваешь налево.

И показывал жилистыми кулаками: вот так. В правом у него была зажата рукоять сечки. Дед рубил в деревянном корыте мясо на пельмени — мелко-мелко. Любил это дело.

- Теперь наоборот. Сворачиваешь направо. Теперь оба рычага вперед — и ходу! Понял, Димулька?

Я кивал. Понял, деда.

Управлять танком казалось удивительно легко. Я не знал, что дед умолчал о сущей мелочи — усилие на рычаг в Т-34 под семьдесят килограмм. В два раза больше моего веса. Так что моя тайная мечта — угнать Т-34 с постамента у Гостинки, проехать по Кунгуру, лязгая траками, а затем уйти через сылвенский мост на гору и там вволю покататься, выбрасывая куски земли из-под гусениц, — опасно зависла на грани провала. Но я этого не знал.

Я подобрал экипаж. Мой лучший друг Димка Жданов, Жданчик должен был сидеть в башне и стрелять из пушки. Мне тоже хотелось стрелять из пушки, поэтому мы уговорились, что будем иногда меняться. Пока на Жданчика не находил бзик, он был золотым человеком. Юрка Рюмин, второй мой лучший друг, согласился стать радистом-пулеметчиком. Юрка — широкоплечий, флегматичный, обещал вымахать в своего отца, двухметрового богатыря дядю Гену. Дядя Гена был лучшим другом моего отца. Я посулил Юрке, что иногда он тоже будет стрелять и рулить. Интуитивно я понял главное правило политика: обещать, обещать и обещать. Дед говорил, что в экипаже танка четыре человека, поэтому четвертым мы взяли моего сродного (двоюродного* - уральский диалект) брата Максю. Его все называли Симонычем. Брат младше меня на пять лет, мелкий, круглолицый, с ямочками на щеках. Когда Симоныч взрывался, он багровел, ярился и очень смешно бегал вокруг. Впрочем, в драке на него можно было положиться, бился он до последнего, как спартанец.

Симонычу я уже цинично пообещал порулить-пострелять. Брат согласился.

В то время был популярен польский сериал "Четыре танкиста и собака". Когда я привел Симоныча, кто-то, подозреваю, что Жданчик, пошутил, что все у нас есть, осталось достать четвертого танкиста. Симоныч вспыхнул и бросился на обидчика с кулаками...

- Деда, а ты на танке через дом проезжал? - спрашивал я с надеждой. Я видел в военных фильмах, что танки постоянно так делают. Бух, пыль и бревна во все стороны. И тяжело ворочаются в развалинах, словно от усталости.

- Было дело, - нехотя отвечал дед. Видимо, об этом он не любил вспоминать. - Прислали мне одного растыку полоротого на мехвода... Он рычаги не удержал и...

- И че?

- Да ниче. Ходили потом всем экипажем, извинялись.

Пока дед рулил танками в Бадене, Австрия, дыша целебным горным воздухом с легким танковым выхлопом, его родной брат Сашка служил пехотой на Дальнем Востоке, на границе с китайцами, и дышал комарами. Мы тогда с Китаем были друзья навек, не разлей вода. В 1950 году началась война в Корее, и через границу потоком шли эшелоны с нашими танками, самоходками, ППШ и кирзовыми сапогами для китайских "добровольцев". Впрочем, история не об этом. А о красоте.

Случилось так, что два родных брата — с расстояния в десять тысяч километров — одновременно получили отпуск домой. И прибыли в деревню Полетаево день в день. Оба сержанты.

Отпуск дается на определенный срок. И сколько из этих дней займет дорога — дело твое.

Так что, в сущности, сержантам как раз хватало времени взглянуть на родной дом, уронить слезу и ехать обратно.