Мое стихийное бедствие. 1 часть (СИ)

— Что? — Оголяю собственную правду. — Ты мне тоже собирался за спиной со всякими... Извини, что так рано поняла!

Закрывает глаза, выдыхая. Да пошёл он! Не хочу слушать! Делаю шаг назад, второй, быстро разворачиваюсь и иду обратно, петляя и виляя, чтобы здесь затеряться. Надеюсь, больше не пойдёт за мной. Всё равно ускоряюсь под возгласы недовольных, которых я отвлекла от созерцания красоты, творящейся где-то там.

Но меня, и правда, выворачивает от того, что сейчас происходит где-то, пока она не видит.

Замираю остановившись...

И я не сразу понимаю, что и правда дура.

Передо мной стоит та девушка, которую только что увёл Раф, они обмениваются контактами и он улыбается прощаясь. Та отвечает взаимностью и, не заметив меня, уходит обратно ближе к выступлению.

Вася же проверяет смартфон, начиная пританцовывать в такт играющей мелодии.

Это совсем не похоже на измену...

— Я сначала не понял, — вздрагиваю, расслышав знакомый тембр позади.

Закрываю лицо руками, кусая губы. Твою мать, ну, почему я постоянно куда-то влезаю?

Дамир вдруг притягивает за плечи, заставляя оступиться назад. Легонько целует в плечо, следом окликнув друга:

— Раф, ты ужасно двигаешься!

Тот вздрагивает, только нас разглядев.

— Он врёт, — накатывает стыд, поэтому я приукрашиваю, хотя чудище прав.

Василий подходит к нам, сказав своё сокровенное:

— Я сейчас получил предложение от "Digital Age"!

Позади ради меня уточняют:

— Нин, это крупное продюсерское агентство, он за ними год гонялся.

Выдавливаю из себя.

— Поздравляю!

Тот отмахивается, вдруг смутившись.

— Да я-то что?! Это всё Аришин талант. Но их человека сюда загнать... о, это было тяжело! Они за нашу нишу обычно не берутся.

Дамир ненадолго отлипает, через меня похлопав друга по плечу.

— Да красавчик ты, красавчик.

Вася совершенно по-мальчишечьи улыбается.

— Это всё Ариша! Если бы не она...

Я глотаю ком, думая, что со мной не так. Какого чёрта я такая, а? Почему мне так сложно верить во что-то хорошее? Но что в моей жизни вообще хорошее? И почему Дамир не сердится? Это было ужасно... или сердится?

Медленно оборачиваюсь, пытаясь в глаза заглянуть. Он нехотя отпускает, шепнув, пока друг отвлёкся:

— Только не сбегай больше.

Не сбегать? Это всё, что он хотел сказать?

— Что-то ещё?

Пожимает плечами, дополнив.

— Поговорим потом.

Лучше уж сразу меня линчевать.

— Дамир, — тихим шепотом.

Улыбнулся, вдруг притянув.

— Чего ты ждёшь, Нин?

И я снова сглатываю, пытаясь вразумить себе, что нужно... с ним... заканчивать... Зачем ему такая психическая? Я даже с эмоциями не могу справиться.

— Мне кажется, — внимательно смотрит, немного нахмурив брови, — ты сейчас себя сама ругаешь.

— Тебе не кажется.

Губы дрогнули, не то желая улыбнуться, не то что-то скрыть.

— Ты просто меня пока не знаешь. И я рад, что тоже считаешь себя моей девушкой, раз примерила на себе платье преданной невесты.

— Я не считаю тебя своим.

Ага, просто где-то в какой-то глуши зависаю с каким-то чужим мужиком, который обнимает меня, почти целуя, да? Что за дичь такая!

— Тогда мне снова жаль.

Улыбается... как он может быть таким хорошим?

— Но это же всё вообще ненормально, да? Я же чокнутая, разве нет? — Пытаюсь помочь ему сама.

Молчит, провожая взглядом уходящего под овации Рафа.

— Дамир... — веду плечами.

Всё равно не торопится ответить, не сразу вернув взгляд к моему лицу. Почему он такой? Почему не обвиняет? Как вообще можно меня не обвинять?

Я хочу... его поцеловать. Встаю на цыпочки, впервые за сегодня позволяя себе обвить его руками, дотягиваюсь до губ своими, легонько касаясь, ожидая, поддастся ли мне. Поддаётся, вдруг ощутимо меняясь. Он и правда целует, будто я сокровенный цветок, пока не понимая, что сейчас я хочу... выжечь бабочки в своём животе, просто зайдя туда, куда он и хотел, убедившись наконец, что это чудо — чудовище, ровно такое же, как и все.

Никто не выиграл, прекрати

Нина

И он все-таки неправильный, нереальный. Таких в моем оазисе просто не существует.

Поддался? Да ни черта. Только для того, чтобы оглушить своей нежностью и решать всё самому: аккуратно касается скул, проводит подушечкой пальца след, будто помнит, что я ревела в его машине, а не тупо мечтает трахнуть где-то поблизости. Придерживает мою голову и начинает путать мысли. Изучает меня этими своими глазами: волчьими, мерцающими ярче не приметных здесь звезд и притягательнее, чем отблески фаер-шоу.

Мне надо, чтобы он сдался и я наконец перестала таять и тут же начала тлеть, как брошенный каким-то оленем окурок рядом, вспомнив, пила ли противозачаточные сегодня утром... Пила? Не помню.

— Поцелуй меня. — Выходит немного хрипло, и его это забавляет.

Мы похожи на гребаных голубков в период конфетно-букетных. Я уверена, что все зеваки так и думают, но его это нисколько не беспокоит.

Он продолжает гладить меня, следя за каждым моим вдохом, будто тысячу лет хотел этого и наконец дорвался.

Зашибись, я уже верю в сказки, а он еще даже в меня не вошел. Хотя о чем я… почему я решила, что будет круто?

— О чем думаешь? — Шепчет чуть ли не в рот, и я начинаю смеяться… как дура, не вырываясь из его рук.