Мое странное счастье

Его бывшие девицы тоже ждали. Позвони он любой, даже сегодня, в Новогоднюю ночь, и она сама прибежит к нему на потрахушки – в этом Саня был уверен. Ну, хорошо, может, и не каждая, но две из трех точно прибегут. Их тоже уже не хотелось. У тех тоже все эмоции на лице. Только их эмоции не заводили его так. Уже не заводили. Там тоже все понятно: секс – подарок. И чем круче секс, тем дороже подарок, а в последнее время все наоборот: сначала подарок, а потом секс.

Да вот засада: не хотелось Сане сегодня никому звонить. А придется…

И звонить сегодня ему придется, и планы отменять на вечер с одной конкретной мадемуазелью по имени Кристина, тоже придется. Она, конечно, устроит скандал. И не потому, что любит и обидится на него. Обидится да, но совсем по другой причине: она ему об этой вечеринке весь последний месяц трындела, расписывая, кто там из ее тусовки будет да в чем она сама туда пойдет.

Впрочем, в чем она пойдет, Саня знал, сам же ей это платье и покупал. Вот она как раз его выпросила. "Намекнула"! Тоненько так, ага!

– Санечка, ты же не хочешь, чтобы твоя девочка была одета как церковная мышь, правда? Я тут совершенно случайно одно платье увидела и поняла: оно просто создано для той вечеринки!

И ведь удачно так время выбрала для своего разговора. Он тогда занят был, а потому не сразу понял, о какой вечеринке вообще идет речь. Кристина назвала вечеринкой прием, на который вход был только по приглашениям.

Он, конечно, купил ей и то платье, и туфли, и сумочку к этому платью:

– Санечка, эта сумочка просто создана для этого платья!

Или она тогда сказала “К туфлям”? Да какая теперь уже разница, как она там сказала? Купил, оплатил, потом, конечно, Кристина ему эти его покупки отработала. Хорошо так, качественно, профессионально. В разных позах.

Теперь Сане это по фигу! Хочет, пусть идет одна, без него. Берет свою рыжую Ангелину и идет. Точно! Ангелина, к слову, ему открытым текстом говорила, даже не намекала, о том, что она готова отработать с ним ночь только лишь за приглашение, за возможность попасть на тот прием.

И ведь точно как сказала-то! Отработать 8-ми часовую смену! Как у станка! Тьфу, зараза! Аж скулы свело, как вспомнил, а ведь еще пару недель назад его это не коробило, только веселило. Кристина тогда, узнав об этом, устроила ему скандал. Ему это даже польстило. Тогда. Не сейчас.

Вот и пусть девушки идут на прием вдвоем. Глядишь, и подцепят там себе кого из гостей. А вернее, их там подцепят. Зря, что ли, девицы тюнинговали себя с ног до головы весь этот месяц.

А он, Саня Сиплый, понял вдруг, что хочет провести эту ночь с Иришкой и ее племянником. В студенческой общаге, с телевизором и новогодним огоньком по телевизору. И ему впервые все равно, кто там будет петь: стареющие и отчаянно молодящиеся звезды эстрады, скрывающие свои сексуальные предпочтения недомужчины или другие прочие персонажи неопределенного пола и возраста.

Главное то, что встречать они этот Новый год будут вместе! Почти как семья: он, Иришка и Никитка! У него вот даже уже и подарки есть для них.

Если подарок для Никитки привлекал всеобщее внимание своими размерами, то подарок для Иришки лежал во внутреннем кармане пальто и грел душу. Он купил ей серьги из белого золота с камнем под цвет ее глаз.

Иришка же, услышав его ответ о том, что его никто не ждет, привычно втянула верхнюю губу, но вспомнив то, как Саня отреагировал на эту ее привычку там, в кафе, прекратила терзать свои губы. Глянула украдкой на Саню, поняла, что он за ней наблюдает и, густо покраснев, отвернулась к окну. Обругала себя за то, что выдала себя и свою радость от его ответа. Ей-то какая радость с того, что его не ждут и ждать не кому? Где он – богатый и успешный. И где она – будущая мать одиночка.

Саня привез их в тот же гипермаркет, из которого они уехали примерно час тому назад. Вышел сам, успел подойти к дверце, но не открыть, Иришка уже сама ее открыла, подал руку со словами:

– Нетерпеливая! В следующий раз жди, пожалуйста, когда я открою. Мужчина я или где?

– Ладно! – кивнула, не задумываясь.

– Никитка, вылезай! Приехали! – открыл дверцу и увидел сонного ребенка.

– Ой, уже? – мальчик зевнул, но послушно попытался вылезти. Саня не дал, подхватил и посадил его себе на плечи, – ты как там? Не боишься?

– Неа! – послышался довольный голос ребенка. – Класс!

Сонливость ребенка пропала вмиг.

– Береги голову! – рассмеялся Саня и шагнул в сторону торгового зала.

Иришка наблюдала, как зачарованная, за мужчиной, который нес сейчас Никитку на плечах, и ловила себя на мысли, что ей нравится эта картина. Отец Никитки, ее родной брат, никогда так не сажал сына. Куда уж ему было сына сажать? Самому бы не упасть, путаясь в собственных пьяных ногах.

Саня держал мальчика за ножки, чтобы тот не упал, и совершенно не думал о том, что Никитка пачкает его светлое пальто своими сапожками. Сапожки, конечно, у него не были такими уж грязными, но все-таки уличная же обувь, а пальто светлое.

Саня, поняв, что Иришка отстала, развернулся в ее сторону со словами:

– Ириша, ты где? Все хорошо?