Мое странное счастье

– Отведет в спортивную секцию, – поправила Иришка мальчика, – так, съел кашу? Молодец! Теперь можешь взять конфету.

– Одну? – уточняет мальчик.

– Хорошо. Сегодня можно две! – разрешает Иришка.

– А можно обе шоколадные? – замирая, произносит Никитка.

– Можно! – разрешает Иришка.

– Да какого рожна! – выдохнул Саня и резко пошел в направлении разговоров мальчика и девушки. – Никитка, я конфеты только для тебя покупал! Так что, можешь смело подходить и брать столько, сколько хочешь.

– Правда? – мальчик смотрел сейчас на Иришку.

– Ириша, ты ведь разрешишь? – тут уже и Саня посмотрел на девушку, спохватился:

– Доброе утро всем!

– Разрешу, – улыбнулась одними губами и выдохнула. – Доброе утро!

Саню никто и никогда не встречал утром с накрытым для завтрака столом.

Во-первых, потому что не любил он встречать утро в чьей-либо компании.

Во-вторых… А нет никакого "во-вторых". И никогда не было.

С тех пор как стал жить один, отдельно, утро Саня оставлял себе. Всегда. Потому и выпроваживал всех своих девиц еще ночью, едва получив от них то, зачем он и приводил их к себе. Не любил Саня по утрам присутствия в своей жизни глупых разговоров типа: "Ой, а можно я твоим гелем, шампунем, зубной щеткой (нужное подчеркнуть) воспользуюсь? А что, у тебя зеленого чая нет? А молоко только такое? Обезжиренного нет?" И, наконец, коронный вопрос: "А когда мы еще встретимся?"

Это утро отличалось хотя бы вот словами, сказанными Иришкой:

– Я не знала, что ты ешь на завтрак. Сварила кашу и отварила яйца. Если хочешь, сделаю бутерброды.

– Кашу? Овсяную? Очень хочу! Это же завтрак всех чемпионов! – Саня зашел в зону кухни, подмигнул Никитке и, шагнув к Иришке, поймал ее в объятия и поцеловал, шепнув:

– Я соскучился!

– Здесь Никитка! – шепнула она в ответ и сделала попытку вывернуться из его рук.

– Ну и что? – Саня прижал Иришку сильнее и, повернувшись вместе с девушкой к мальчику, серьезно произнес:

– Никита, хочу, чтобы ты знал. Мне очень нравится Иришка. Я буду за ней ухаживать. За ней и за тобой! – добавил поспешно, едва увидев взгляд ребенка.

– Ты будешь с нами жить? – уточнил мальчик.

– Пока нет. Но это временно. Как только я решу все ваши дела, так сразу и будем жить все вместе. А пока какое-то время нам придется жить раздельно.

– Только ты решай свои дела побыстрее, хорошо? – мальчик смотрел серьезно.

– Решу так быстро, как смогу! Обещаю! – Саня ответил ребенку так же серьезно.

– А можно мне пока мультики на большом телевизоре посмотреть?

– Можно! – Саня шагнул в гостиную и только теперь увидел, что его подарок так и стоит под елочкой не тронутый.

– Никита, а ты почему не открываешь свой подарок?

– А это разве мне? – глаза мальчишки загорелись, он прижал свои кулачки к груди, – правда, мне?

– Правда! Открывай скорей!

Никита несмело подошел к елке и потянул коробку к себе. Замер, не решаясь ее развернуть. Потянул за бантик, но тот, ожидаемо, не развязался.

– Я помогу! – Саня стянул бечевку через угол и, надорвав оберточную бумагу, подвинул коробку к мальчику, – Никита, рви ее, не жалей! Она уже свое предназначение выполнила. Можно и порвать!

Вот подарки детям Саня дарил часто. Не своим, понятное дело, а тем, кто рос в том же детдоме, что и они с Гариком. Ездили парни всегда вдвоем. Привозили ровно столько, сколько детей было в тот момент в учреждении. Следили за этим строго. Даже покупали с запасом, вдруг еще кого-то привезли или вернули обратно, пока они покупали и упаковывали подарки. Да, такое тоже бывало. Но каждый ребенок должен получить свой, персональный, подарок. И дети получали.

К тому, как дети, не избалованные вниманием и деньгами, открывают свои подарки, то, какие эмоции они в этот момент испытывают, невозможно привыкнуть. Вот и сейчас Никитка боялся дышать, когда увидел эту гоночную машину на пульте управления.

– Никитка, смотри: этот рычаг управляет движением вперед-назад. А этот отвечает за повороты вправо-влево, – Саня продемонстрировал движение машинки и метод управления, – понял?

– Да! – мальчик выдохнул свой ответ, восхищенных глаз от машинки он не отводил.

– Отлично! Держи! А я завтракать! – Саня передал пульт управления машинкой и вернулся к столу.

– Саша, она же дорогая! – выдохнула Иришка, – а вдруг он ее разобьет?

– Не разобьет. Поверь! – Саня улыбнулся. – А если и разобьет, то новую машинку купим, еще лучше этой. Машинок у мальчишек много не бывает.

Иришка подвинула ему тарелку с кашей, положила приборы, а сама следила за Никиткой.

– Ириша, нам надо кое-что обсудить. Но не сегодня. Сегодня праздник!

– Да, надо, – кивнула, соглашаясь, и добавила:

– Как и наш с Никиткой переезд к бабе Тоне. От тебя.

Саня чертыхнулся сквозь зубы, но кивнул.

– Ириша, да пойми ты! Я не могу на тебе жениться, – Саня сделал попытку поймать ее руку, потянувшись к Иришке через стол.

– Я уже поняла. Не глупая. Два раза повторять не требуется, – встала, отошла к раковине и уже стоя там, на безопасном расстоянии, даже руки за спину спрятала, спросила:

– Мы можем ехать, как только ты позавтракаешь?

– Да, так будет лучше всего, поверь!