Мое тело – Босфор

Он заходит в море, и я заползаю к нему на плечи. Наверно, я занимаю одну четверть от площади его тела, такой огромный мой абориген. Я обнимаю его бритую голову. Солнце уже укатилось, но еще мгновение цепляется за край горы. Мы прижимаемся друг к другу телами. В воде это другие ощущения, совсем первобытные. Не зря же жизнь вышла из воды, а многие существа вообще без воды не размножаются.

- Дельфинчик, когда отправимся за водопадами?

- Завтра готовы?

- Мы всегда готовы!

- Я за вами заеду. В час буду ждать у входа в отель.

Я забавляюсь, представив завтрашнее выражение лица Продавца Кож. Слегка отомщу ему за любовные узоры на моей кровати.

Пытаться достичь водопада Довериться аборигену Мчаться на безумной скорости по тонкой горной кромке, почти срываясь вниз, под наши громкие вопли Остановиться в безмолвном каньоне, в узком ущелье меж двух гладких скал до небес Брести пять минут по обжигающей ледяной воде Плыть десять минут в ледяной воде Идти по пояс в ледяной воде уже час Взбираться вверх над первым водопадом по шатким ржавеющим лесенкам, не оглядываясь и не смотря вниз от давящего ужаса Не чувствовать ног Не чувствовать ничего Не дойти до большого водопада Слышать огромный круглый валун, висящий над головой Частичная потеря памяти Полная потеря сил Беспредельное познание мира Двадцать миллионов лир на чай

В 29 лет легко идти на смерть Нет чувства самосохранения Нет, собственно, ничего Все есть, но ничего нет Есть только одно - желание слиться с окружающим миром Мимикрировать Лишиться собственного “я” которое весит тонн двести как тот валун над головой Ликовать от собственной пустоты Тупо жрать дыни и кидать корки вниз с синего утеса Аллах акбар

Восточная ностальгия

Апрель. Мне еще нет тридцати, без одного года, впрочем, значит ли это что. Мне нравится мой возраст так же, как нравилось, что мне шестнадцать, двадцать или двадцать пять. Я бы не хотела вновь расставаться со своими иллюзиями и мучаться от неуверенности только ради того, чтобы снова стать моложе.

Сегодня я лечу в Стамбул. Он как престарелый любовник терпеливо ждет, приготовив мне свои подарки. Мне кажется, я прочитала о нем все, что было написано. Хотя мне только кажется. Пара статей в интернете, несколько фото – словно из другого мира, и любовь с первого взгляда. Ты мой папочка Стамбул. Я стремлюсь к тебе как ни к кому на этом свете. Мы еще совсем не знакомы. Я придумала тебя с нуля.

Третий день в Стамбуле. Подсчитывание оставшихся после разгула денег. Никогда я не накоплю на машину. Никогда у меня не будет норковой шубы, золотых колье и сумочки из змеиной кожи. Для этого нужно быть такой же расчетливой, как сами турки. Конец апреля, а холоднее, чем в Москве. Сегодня, похоже, первый солнечный день.

О н и легко могут пообедать очищенным о г у р ц о м, в избытке возимом по улицам на тележках. “Бир миллион, бир миллион!” - скороговоркой выкрикивает цену продавец безделушек.

Турецкие кошки совсем не похожи на наших.

Моя внешность почему-то с трудом поддается классификации. В Париже ко мне обращаются по-французски, в Лондоне - по-английски, в Стамбуле - по-турецки. Даже в тех местах, где кишат одни туристы. И никто не верит, что мисс издалека. Унисекс, космополит, маргинал, парадокс.

Когда я начну стареть, и меня совсем перестанут любить, я, наверно, буду покупать любовь турецких мальчиков, как это делают старые немки.

В этот раз мы опять встречаемся со Шляпой. Мы переписываемся по несколько раз в день, и даже сочиняем друг другу стихи на English - чужом для нас обоих языке.

Когда я пишу, что купила билеты и спрашиваю про погоду, по моей информации она не очень, он извергает долгий радостный вопль, насколько громким он возможен в письменной форме, и большими буквами пишет, что разгонит руками все тучи, которые посмеют скопиться надо мной. Шляпа сдержит свое обещание, и в день моего приезда дожди прекратятся.

- Встретимся возле отеля Цюрих.

- Да я уже давно здесь, внизу.