Мое тело напротив меня. Алтарь на двоих. Том 2

Дэнэль ждал меня сидя на кровати. Сотворив последнее заклинание в цепочке, я замкнула ее на себе и распахнула створки окна. Шум еще не закончившегося дождя ворвался в комнату вместе с порывом ветра. Я вдохнула свежий влажный воздух полной грудью. Выступающая крыша домика не давала ветру забрасывать капли в комнату, так что я присела на подоконнике, вглядываясь вдаль, где то и дело мелькали молнии. Это была первая моя гроза в этом мире и теперь, когда не нужно было ни от кого убегать и мерзнуть в мокрой одежде, я наслаждалась ею. Правда, сидеть на подоконнике все равно было прохладно, так что я обхватила себя руками, понимая, что не просижу тут долго, и жадно впитывала каждую вспышку молнии.

– Зачем ты открыла окно, если тебе холодно? – спросил дроу, следя за мной с недоумением.

– Я люблю дождь, – ответила я. – Правда, как все время говорил папа сибаритскою любовью, из теплого уютного дома, глядя на все это буйство стихии из окошка.

Я окончательно замерзла и захлопнула окно, отходя от него к кровати. Однако на полпути вспомнила не самую приятную особенность дроу начинать разговоры на ночь глядя. Развернувшись к ближайшей к Косте с Эфой стене, я, сконцентрировавшись, накрыла комнату заглушающим заклинанием, сделав небольшую брешь на двери. Я сомневалась, что сегодня Костю и пушечный выстрел разбудит, но все же почему бы не исключить лишние звуки, если это возможно? Дома мне бы это заклинание о-очень пригодилось!

– Зачем? – удивленно спросил дроу, очевидно разобрав, какую магию я наложила на комнату.

– На всякий случай, – ответила я. Не признаваться же ему, что из-за его любви к полуночным беседам, намек на которые я заподозрила, едва увидев, что он сидел и ждал меня? – Отвернись, я переоденусь, – велела я, решив, что не хочу бегать в ванную, просто для того, чтобы надеть одежду для сна.

Дроу без вопросов повернулся ко мне спиной, я поспешила стянуть с себя лишние тряпки и натянуть пижаму, искоса приглядывая за Дэнэлем, но тот сидел не шелохнувшись.

– Можешь поворачиваться, – разрешила я.

Я взяла гребень с тумбочки и, усевшись на кровать, принялась расчесывать и сушить волосы. Гребень тут же увяз в густой гриве золотистых волос, и я со вздохом взялась вычесывать сначала концы, дабы продвинуться выше. Дэнэль, волосы которого были давно сухими и заплетенными в простую косу, с интересом следил за мной.

– Опять что-то не так делаю? – вздохнув, спросила я.

– Нет, все так, – опроверг мои мысли дроу. – Просто очень неловко.

– Для пятого дня обладания такой шевелюрой нормально, – отмахнулась я.

– Да, – согласился Дэнэль, следя за гребнем, и замолчал.

Но я-то чувствовала, что ему что-то не дает покоя.

– Ну, давай, спрашивай, – обреченно согласилась я, продвигаясь гребнем чуть выше.

Дэнэль бросил на меня тревожный взгляд исподлобья.

– И ты ответишь? – с сомнением спросил он.

– Смотря, какой вопрос ты задашь, я могу и не знать ответа, – пожала я плечами.

– Ты его знаешь, – заверил меня дроу.

Мне закралось нехорошее подозрение, но лучше уж сейчас, чем ожидать потом.

– Тогда спрашивай!

– О каких видениях ты говорила сегодня у портала? – чуть помедлив, все же задал мучавший его вопрос дроу.

Я тяжело вздохнула:

– Язык мой враг мой… Да, ты все верно подумал. Все о тех же, побочный эффектах контроля, – вынуждена была признаться я.

– Их было больше трех?

– Пять. Четыре из них воспоминания, одно, скорее всего, просто мысль, и еще сны. Не знаю, насколько они были твои, но я снилась себе дроу и притом мужчиной, – я решила полностью исчерпать эту тему, чтобы дроу, наконец, от меня с этим отстал. Ему отчего-то было очень важно это знать.

– Что ты видела?

Глупо было надеяться, что он на этом успокоится…

– Когда именно? – закатив глаза, уточнила я.

Я определенно не горела желанием ни вспоминать, ни рассказывать дроу о его воспоминания, притом, не самых лучших.

– Воспоминания.

– Слушай, зачем тебе это? – не выдержала я. – Ты их и так помнишь!

– Надо, – глядя на свои руки, твердо сказал дроу.

Я долго гипнотизировала его, но он не поднимал головы и ждал ответа.

– Три про изгнание, – сдавшись, начала я. – Одно видимо самый первый момент, когда тебе только сообщили, что ты что-то натворил. Потом уже сам процесс, и финальную часть с изгнанием и лишением имени. В главных ролях была все время одна и та же тетка. Кто это, кстати? – не смогла я побороть свое любопытство.

– Мать… – без каких либо эмоций ответил дроу.

Я сглотнула:

– Садистка…

– Матерь великого дома, – не то опроверг, не то подтвердил мои слова Дэнэль, не глядя на меня.

– А куча шрамов на спине это из-за того, что она что-то плеснула? – решила все-таки выяснить до конца, раз уж дроу сам так настаивал на этой теме разговора.

– Да. Зелье, замедляющее регенерацию, – с пугающим равнодушием ответил мужчина.

– С-садистка… – покачала я головой, припоминая то, что видела, и, вздрогнув, отогнала мысли. – А в четвертом видела какую-то девку, которая на тебя строгий ошейник напялила. Они у вас там все на голову двинутые?

Дроу криво усмехнулся.

– Я не должен был убегать, – сказал он.

– А чего же тогда дал деру?