Мое тело — тюрьма

— Хорошо, очень хорошо, — улыбнулась она. — Там вообще здорово. Очень большая территория. Нас толпой поселили на один этаж небольшого корпуса. Как в летнем лагере, в общем, кровать и тумбочка на каждого и сумка под кроватью. Парни по шестеро-семеро жили, а девчонки в комнатах поменьше. У меня было две соседки. Но мы в комнатах только спали, в общем-то. Утром — процедуры всякие. Я на электрофорез ходила, воду пила, ванны двух видов принимала. Вроде одну с бромом или чем-то таким чёрным и пахучим, а вторую с хвойный концентратом. Ещё ингаляции и душ Шарко, ещё два раза было бесплатно в бассейн и пару раз ходили платно, но меня там парни водили, покупали пропуска. В общем, почти ничего не потратила, что с собой брала, только в самом начале за билет на дискотеку за себя платила, но потом всё меня кто-то водил. Ну, там не одну меня, всех девчонок обхаживали. Там ещё в бассейне сауны и помыться можно было нормально, а то в корпусе душевых не было, только туалеты в конце коридора. Так что мы помыться туда в том числе ходили. Жили мы в учительском корпусе, для студентов и преподавателей ВУЗов, как я поняла. Вроде внизу преподаватели жили, но я никого особо не видела. Этот корпус вообще за территорией курорта, а завтрак, обед и ужин у нас был в «Роси», туда идти примерно минут пятнадцать было. А ещё мы каждый день, если дождя не было, в волейбол играли на стадионе. А вечерами на дискотеки по корпусам ходили.

— Ты, кажется, загорела и чуточку похудела, — сказала ей мама, которая присоединилась к чаепитию.

— У меня даже мышцы, смотри какие, на руках появились. Оказалось, что я могу делать хорошие подачи. Я же никогда в волейбол не играла, — улыбнулась Кира, напрягая бицепс. Из-за зрения на физкультуре ей не разрешалось не только прыгать или слишком перегружаться, но и заниматься активными спортивными играми. — Но у меня ж не зря в интеллектуальных играх была сама быстрая реакция. На «Брейн ринге» даже замеры проводят по реакции, чтобы определить лучшего кнопочника. Мячи и другие летящие в меня предметы я и «слепой» всегда отбивала, а попадать куда целишься с хорошим зрением оказалось не так и сложно.

— Ого! Да ты прямо студентка, комсомолка, спортсменка и просто красавица! — процитировала мама товарища Саахова из «Кавказской пленницы».

— Да, я такая! — засмеялась Кира. — О, кстати, мне там письмо пришло. Помнишь Серёжу? Я тебе про него рассказывала. Написал, что я ему нравлюсь. А ещё что я ему все его коварные планы по покорению меня расстроила, когда приехала в общагу в середине каникул.

— Дашь почитать? — сделала большие глаза мама.

— Пошли в твою комнату.

Когда Кира снова взяла в руки письмо, то увидела, что не дочитала, потому что думала, что оно на одной странице. Как оказалось, было ещё продолжение на обороте.

'Да. Я как-то слышал по телику такую фразу: вирус любви — это самое страшное оружие. Альберт сказал про меня так: Да, не повезло тебе, не хотел бы я влюбиться…

Какое-то странное выходит моё письмо (я его написал на следующий день после твоего уезда). Я помню, как ты посмотрела на чьё-то письмо и на твоём лице появилась улыбка. Что ж, я надеюсь, когда-нибудь ты посмотришь на это письмо и на твоём лице опять появится улыбка.

Ладно, пока. Позвони мне, когда приедешь, если я тебе ещё не надоел (пожалуйста).

А, да, передай привет Кате.

P. S. Я тебя люблю. (Эту строчку моего письма я набирал дольше всего и несколько раз убирал, а потом писал обратно)'.

— Ну что, прочитала? — нетерпеливо спросила Кира у матери.

— М-гм. Своеобразный мальчик, конечно, — резюмировала та. — Даже в письме умудрился нажевать столько соплей, что тошно становится.

— Да… Я заметила, — хмыкнула Кира. — По штемпелю получается, что письмо пришло сюда через три дня, как я уехала на курорт, да и он описывал нашу встречу, которая ему все планы расстроила. Однако он мне ещё пару писем в «Старую Рось» написал. Ну… просто таких обычных, без вот этого всякого. Какие-то шутки шутил. Даже не знаю… я же как-то никаких намёков не высказывала. Не флиртовала с ним, ну, знаешь, чтобы можно было что-то такое надумать…

— Ты не притворялась, — хмыкнула мама. — И не требовала притворства от других. Мальчики рядом с тобой могут быть сами собой, ты их принимаешь такими какие они есть и им не надо напрягаться… Наверное им это удивительно, но им это очень нравится.