Мое тело — тюрьма

— Я бы рада, но нужны деньги, — пожала плечами Кира. — Или если бы я правда ничего не знала, то смирилась бы. Но с фигали этот… р-р-р… Додик выставляет меня тупой. Я этого не позволю.

— А деньги при чём?

— Мне дают повышенную стипендию, завязанную на одни пятёрки, — ответила Кира.

— И чё? Сколько? — спросил Влад Боярский, который оторвался от уплетания сосисок.

— Пятьсот рублей.

— Ну… не так и много, — протянул Владик.

— Если для тебя это не много, товарищ мажор, я могу дать тебе свой счёт. Будешь отправлять мне на сберкнижку каждый месяц, я только «за». Пятьсот рублей это четверть моего месячного бюджета. Так что для меня это важно. А ещё важно поставить этого Додика на место. Пятёрки у него кончились. Решил со мной померяться? Ну-ну.

С этими словами Кира проткнула сосиску и откусила от неё здоровенный кусок, яростно жуя. А парни отчего-то дружно закашлялись.

Глава 16 Пересдача

В методический кабинет, где ей пообещали экзамен, Кира вошла «походкой могущества», не с ноги, конечно, но где-то рядом.

В небольшом помещении стояла всего пара парт и большой стол, на котором уже были разложены билеты.

За партами сидело больше человек, чем Кира ожидала: Большакова, их «Альберт Мольбертович», парочка старичков, которых Кира не знала, и декан.

Она поздоровалась, сложила дублёнку на стул, так как гардероб вечером не работал, и сразу подошла к Большаковой. Вручила список вопросов, выданный им для экзамена, и свой конспект. Для того, чтобы, если вдруг что, не было какой-то подтасовки вопросов: доверять Додику Кира не собиралась.

Додик же выглядел слегка взвинченным, но на Киру взглянул со злорадством, замаскированным в приторной фальшивой улыбочке.

— А вот и наша звезда явилась, — не удержался он от остроты и в приглашающем жесте показал на разложенные билеты.

Кира спокойно взяла крайний и зачитала вопросы.

Большакова сверилась с экзаменационным листом и кивнула.

— Будете готовиться? — спросила замдекана.

— Отвечу сразу, — мотнула головой Кира. — Первый вопрос…

Когда она рассказала так четыре билета подряд, все присутствующие, кроме Додика, заинтересовались и стали задавать уточняющие вопросы по теме, явно пытаясь выяснить, это у неё такая хорошая память или всё же понимание предмета. Так как Кира всегда делала ставку на втрое, то спокойно ответила на все вопросы и потянулась к пятому билету: брала она просто подряд, не выбираясь.

— Я думаю, мы увидели достаточно, — кашлянула Большакова, с прищуром выразительно посмотрев на Додика.

— Но условие было, что все билеты, — проблеял тот.

— Вы решили задержать нас до полуночи? — светски поинтересовалась Большакова у Додика.

— Нет, но…

— Вы поставили студентке, которой гордится весь факультет, несправедливую оценку, унизили и оскорбили её в присутствии её одногруппников, выставили всю нашу кафедру в неприглядном свете, — отчеканила Большакова так, что даже Кире стало несколько не по себе.

— Кира, дайте Евгению Васильевичу свою зачётку, пожалуйста, — с акульей улыбкой попросила Большакова.

Кира быстро положила развёрнутую зачётку на стол.

Додик с видом побитой собаки в следующей графе после своего «хорошо» написал «отлично» и поясняющий текст, типа ошибся и оценка точно «отлично»: чиркать в зачётке было нельзя.

— Кира, вы можете идти, — кивнула Большакова и Кира, поблагодарив, подхватила дублёнку и вышла из методического кабинета. Стоило только аккуратно прикрыть двери, как за ней раздался настоящий крик, но она решила не прислушиваться и ускорила шаг, направляясь к выходу.

— Ты молодец, — похвалил Грим, когда она вышла на улицу и вдохнула морозного воздуха.

— Мне хотелось… Его растоптать, унизить, чтобы его уволили, — вздохнула Кира, рассматривая звёздное небо. — Я так разозлилась. И на какой-то миг словно потеряла связь с реальностью. Словно я во сне, где нужно убить маньяка, понимаешь? Просто убрать что-то, что тебе мешает, с дороги. Как мерзкого таракана прихлопнуть тапком.

— Я ощущал, как ты сдерживаешь ману, — ответил Грим. — Ты хотела справиться с ним сама?

— Не знаю. Он сильно меня выбесил. Но я всё же… не хотела членовредительства, наверное.

— Ты же всё-таки человек, — хмыкнул Грим. — Злиться — это нормально для твоего вида. Ты смогла отделить свою злость от своего воздействия. И просто позволила себе позлиться как обычный человек.

— Ну, наверное, тогда это хорошо… — Киру передёрнуло. В какой-то миг ей показалось, что она на самом деле может организовать Додику несчастный случай в самом ближайшем будущем. Кира не была уверена, что её остановило именно человеколюбие, скорее, она просчитала вероятность отката и не желала, чтобы пострадал кто-то из её близких или она сама.

Она сделала длинный выдох, увидела шагающий по дороге одинокий силуэт и узнала Кирилла.

— Привет, ты как-то быстро, я решил, что подожду тебя и вместе погуляем, — предложил Кирилл, когда они поравнялись. — Ну, как всё прошло?

— Отлично, — хмыкнула Кира. — Всё как в анекдоте про аленький цветочек.

— Что… за анекдот?