Мое темное желание (ЛП)

Я останавливаюсь возле ее Prius. Потому что, да, Фэрроу все еще водит свой дурацкий Prius, который она безмерно любит и еще называет Присциллой.

Еще один раздражающий остаток от ее допенсионной жизни — квартира. Как только она переехала обратно, она превратила студию в офис для деловых встреч.

Прекрасно. Мне нравится ее яростная независимость.

— Ты хочешь ребенка? — Она, пошатываясь, идет к своей машине. — Зак, это незаконно — просто взять одного…

— Не из родильного отделения. Господи. — Я хихикаю, мне нравится, что она издевается надо мной. — Одного из наших.

— Мы еще даже не женаты. — Она хмурит брови. — На самом деле, мы даже не можем придумать дату или штат для свадьбы.

Это правда.

Проблема, которую создала моя властная мама-энтузиастка.

Нам удалось быстро все уладить после наших разборок в Таиланде. В основном потому, что она появилась на пороге моего дома в первый же день после возвращения, пообещала разобраться со своим горем с психотерапевтом и даже помогла мне найти обручальное кольцо.

Потрясающий изумруд в обрамлении сверкающих рубинов.

Оно принадлежало маминой семье на протяжении нескольких поколений.

Редкое. Как и Осьминожка.

Я выхватываю ключи из рук Фэрроу.

— Мы можем завести ребенка, не будучи женатыми.

Она прячет хихиканье кончиками пальцев.

— У твоей мамы случится сердечный приступ, если мы заведем внебрачного ребенка.

— Правда. — Я погладил свой подбородок. Теперь я живу на своих условиях, но это не значит, что я буду наплевательски относиться к маминым желаниям, если они не мешают моему счастью.

— Как насчет Вегаса?

— Вегас? — Глаза Фэрроу загораются. — Типа, сбежать?

Я киваю.

— Никакого кейтеринга, никаких споров о месте проведения, никаких цветочных композиций, которые нужно заказывать за три года вперед. Ты можешь надеть свои любимые кроссовки и фехтовальное снаряжение, и никто не вздрогнет.

Ложь.

Мама бы вздрогнула.

Но мне все равно. Это небольшая цена. К тому же, мы все равно проведем традиционную чайную церемонию.

Фэрроу прикусывает нижнюю губу.

— А как же Ари? Я была не замужем, когда она начала планировать свою свадьбу.

Я пожимаю плечами.

— Кто дремлет, тот проигрывает.

Кроме того, она, вероятно, появится первой — и с грузовиком шампанского.

— Ты действительно так сильно хочешь жениться, да? — Фэрроу сморщила нос. — По-моему, немного отчаянно.

— Детка. — Я вцепляюсь пальцем в воротник ее толстовки и притягиваю ее к себе для поцелуя. — Я уже не в отчаянии, когда дело касается тебя.

ФЭРРОУ

ТРИ НЕДЕЛИ СПУСТЯ

— И берете ли вы, Фэрроу Талия Баллантайн, этого человека в законные мужья?

Пародист Элвиса поворачивается ко мне, держа в руках книгу, которая, я на девяносто процентов уверена, является инопланетным романом, за чтением которого я однажды застала Даллас.

Загадочные пятна устилают красный ковер часовни. Из пыльных ваз Dollar Tree сыплются пластмассовые цветы. Розовый потолок с фламинго возвышается над нашими головами, наблюдая за всей церемонией.

Элегантно? Нет.

Идеально? Безусловно.

Я ухмыляюсь Заку.

— Беру.

Он не видит меня в моей фехтовальной маске. На самом деле мы оба одеты в фехтовальное снаряжение с ног до головы.

Правда, мы собирались, по крайней мере, выбрать подходящее платье и костюм, но в итоге провели последние три недели в постели, отвлекаясь на что-то гораздо, гораздо большее.

Никому из нас нет до этого дела.

Я хотела, чтобы все мои дорогие друзья смотрели, как мы выставляем себя полными дураками, и Зак исполнил это желание.

Элвис поворачивается к Заку и смотрит на него сквозь огромные солнцезащитные очки.

— А берете ли вы, Закари Ибо Сан, эту женщину в законные жены?

— Беру.

— Вы можете поцеловать невесту.

Мы оба снимаем маски, потные и ухмыляющиеся.

Он снимает перчатку, бросает ее за спину и, зарывшись пальцами в мои волосы, целует меня под звуки улюлюканья и криков нашей семьи.

Констанс бросает в нас цветы.

Селеста кружится в своем шикарном бальном платье за семнадцать тысяч долларов.

Даллас и Фрэнки бросают в меня конфеты.

Ари и ее жених ухмыляются друг другу.

Когда мы, наконец, прерываем поцелуй — в основном для того, чтобы не смущать нашу семью, — у меня все еще перехватывает дыхание.

Мое сердце бьется слишком быстро, слишком громко. Я чувствую себя как желе, слишком тепло, чтобы стоять. Зак ловит меня за локоть, когда у меня подкашиваются колени.

Я жду, что он подхватит меня, как невесту.

Вместо этого он обхватывает меня за талию и прижимает к своей груди, неся меня с ногами, обхватившими его торс. Плюсы фехтовальной формы.

Я откидываю голову назад, мне тепло и уютно и, как я понимаю, я по-настоящему, беззастенчиво, безмерно счастлива.

Он целует меня в лоб и легко идет к алтарю. Я расслабляюсь в объятиях мужа. Единственный настоящий дом, который я когда-либо знала.

— Зак?

— Да, жена?

— Расскажи мне что-нибудь об осьминоге.

— Я расскажу тебе кое-что получше.

— О? Что это?

— Последние слова моего отца.

Я замираю.

Он прижимает поцелуй к моему виску, а затем наклоняется к моему уху, шепча слова, которые могу услышать только я.

Подвески объединяют две души. Судьба знает то, чего не знаем мы.