Моё темноглазое несчастье

– Приходит советский разведчик в парижское бистро, заказывает чашку чая, сидит пьет, – начала я пересказывать любимый анекдот моего деда. – Тут подбегает к нему официант и говорит: «О, мсье – русский шпион!» Разведчик сконфужен, спрашивает: «Как ты узнал, что я шпион?!» «О, мсье положил сахар в чашку, размешал ложечкой, да так с ложечкой в стакане и пьет!» В следующий раз разведчик, умудренный опытом, заказал чай, положил сахар, размешал, а ложечку вынул. Сидит и пьет чай без ложки. Тут опять к нему подскакивает официант: «О, мсье – русский шпион!» «Ну что за дела?! Как ты, гадина, узнал?» «О, мсье положил сахар в чашку, размешал ложечкой, аккуратно ложечку вытащил, изящно взял чашечку, а правый глаз прищурил, чтоб туда ложка не попала!»

Я приготовилась к тому, что Джек ничего не поймет и начнет задавать вопросы. Все же менталитеты у нас разные, как ни крути. Однако он так рассмеялся, что по номеру загуляло эхо от его громкого смеха, такого заразительно и легкого, что я тоже позволила себе немного посмеяться.

Отсмеявшись, он сделал глоток чая и еще раз сдавленно хохотнул, тряхнув головой. Снова в нос ударил ментоловый запах, но уже не такой сильный. Наши плечи почти соприкасались, и это необъяснимым образом волновало меня. Захотелось дотронуться до Джека, провести кончиками пальцев по его лицу, узнать, какие у него скулы и какой формы губы.

– Ты допила? – вдруг спросил Джек.

Поняв, что это намек на то, что мне пора возвращаться к себе, я тут же загрустила. От хорошего настроения не осталось и следа. При мысли, что мне придется вернуться в темный пустой номер, на мои глаза навернулись слезы.

Джек спрыгнул со стула и поставил кружку в раковину.

– Я не хочу уходить. – Я даже не поняла, как это сказала. Будто бы за меня это сделал кто-то другой.

Джек медленно обернулся и уставился на меня. Что он видел? Тоже очертания, как и я? А что чувствовал? Интересно, его тоже тянуло ко мне?

– Тогда не уходи, – выдохнул он, глядя в мою сторону. – Я этого тоже не хочу.

Сердце заколотилось как бешеное. Мне стало жарко, шея и спина покрылись испариной. Облизнув пересохшие губы, я протянула ему почти опустевшую кружку и попросила:

– Можно еще чаю?

– К черту чай, – бросил он и, шагнув ко мне, порывисто обнял и прижал к себе.

Я охнула от нахлынувшей на меня волны ощущений. Его приятный запах с нотками ментола, его нежная кожа, теплые пальцы и щекотливое дыхание у моей шеи. От переполняющих меня эмоций я выронила кружку и сжала освободившимися руками его талию, которая оказалась намного тоньше талии Артема. Джек шумно вдохнул и коснулся губами моего предплечья. Он двигался медленно, прокладывая дорожку из поцелуев к моим губам. Добравшись до моего подбородка, Джек судорожно вдохнул и замер, словно ожидая разрешения.

Уверенно, словно этот мужчина был моим, я расстегнула его рубашку, провела ладонями по плоскому животу, коснулась спины и сомкнула руки в замок вокруг его непривычно изящной, тонкой, но от этого не лишенной соблазнительных изгибов накаченных мышц талии. Дыхание Джека прервалось. Я довольно ухмыльнулась, и первая прижалась к его мягким губам со вкусом лимона.

Руки Джека скользнули по моей спине и небрежно дернули молнию на платье.

– Эй, аккуратнее! – возмутилась я. – Оно дорогое и золотое!

– Золотое? – удивленно прохрипел он.

– Цвет, а не материал, – усмехнулась я. – Не знаю, зачем это сказала.

– Вероятно, чтобы я запомнил, – сделал вывод Джек. – Тебя и твое платье.

Ласково погладив меня по волосам, он обнял меня и поцеловал в шею. Ощущение чего-то родного, домашнего волной нахлынуло на меня. Казалось, что мой дом – это теплые и нежные руки Джека. Я почти убедила себя, что мы знакомы не пару часов, а почти всю жизнь. Жадно вдыхая его запах, перехватывая губами его дыхание, я молила про себя, чтобы этот миг никогда не заканчивался.

В какой-то момент я поняла, что внутри меня, в грудной клетке, проснулась сильная симпатия к Джеку, который тоже был одинок в этот день, который понял меня с полуслова и который тоже любит пить чай с лимоном, хоть и не имеет ничего общего с русским народом.

– У тебя здесь тоже что-то странное происходит? – спросила я, перевернувшись на бок и коснувшись ладонью его груди.

– И отчаянно тянется к тебе, – прошептал Джек, накрыв мою ладонь своей.

Я прикрыла глаза и улыбнулась. Он обхватил мое лицо руками и провел большими пальцами по моим губам.

– У тебя красивая улыбка.

– Откуда ты знаешь?

– Я чувствую. Чувствую, что ты очень красивая.

Мои щеки загорелись. Снова стало жарко, но уже не от страсти и желания, а от его слов. Снова захотелось увидеть его лицо. Оно просто обязано быть таким же милым, как и он сам. Улыбка наверняка ангельская, глаза карие, искренние и добрые.

– У тебя солнечная аура, – сказала я, прижимаясь к нему.

– Почему? – усмехнулся Джек, зарывшись лицом в мои волосы.

– Ты теплый, мягкий и светлый, как солнце.

– А ты невероятно пахнешь, – ответил он, делая шумный вдох. – Не могу понять чем. То жасмином, то зеленым чаем…

– У меня цитрусовый шампунь. А подушиться сегодня я забыла.