Мое условие судьбе

– Бледная до синевы. На лбу морщина, под глазами чернота. Косметики – ноль. А куртка на ней… Я бы в такой мусор не вынесла. – Анна выпалила все это с облегчением. Это и есть та минута, для которой она запоминала Дину в подробностях. Это даже лучше, чем она думала: не одна вспоминает в свой плохой час, а рассказывает подруге. Теперь-то Людмила ей точно единственная подруга.

– Плохо, говоришь, выглядела? – Глаза Людмилы сузились, как будто она рассматривала едкий дым своей сигареты, но сейчас она не курила. – Ну что же. За все в жизни надо платить. Несладко, видно, быть вдовой.

– Ты ее знаешь? В смысле не только по телевизору?

– Она отобрала у меня мужа. Еще до того, как он к ней ушел и на ней женился. Вадим – взрослый и умный мужик – полюбил картинку на экране. Я видела, но всерьез не принимала. Мы нормально жили, как все. Но он вдруг стал невыносимым, только потом я поняла: он меня провоцировал на скандалы, хотел, чтобы первой бросила. Не вышло. Тогда он просто взял и ушел. И с работы хорошей ушел, нашим общим знакомым соврал, что его уволили с канала. С тех пор у меня нет больше знакомых. Всем он это врал. Потому что перешел к твоему Артему на гораздо меньшие деньги. А теперь его нет… Вот и скажи мне: виновата Дина или нет в том, что он убит, а моя жизнь – каторга?

– Виновата, – с ненавистью выдохнула Анна.

Глава 15

Людмила уехала из своей лавки, когда Анна уже крепко и сладко спала. Было уже за полночь. Когда-то Людмила вводила круглосуточный режим работы. Это было выгодно по деньгам, несмотря на то что требовало большего количества сотрудников и оплату ночных смен. Вскоре она этот режим отменила. После первой драки клиентов с поножовщиной. Ей не нужны такие проблемы. Не шалман открывала. Так поналезет все ночное отребье, пойдут наркотики в ход. За этим не уследишь. Тем более сама она никогда не оставалась на ночь. Это было железное правило: спать в своей кровати и со своим мужем. Даже тогда, когда это стало чистой условностью. Она ложилась, а Вадим садился за письменный стол. Ничего необычного в этом она не видела: у него действительно было столько дел, суток не хватало, – ничего особенного, кроме регулярности. Она – не Барби, хлопающая вставными глазами, она и не большой психолог, конечно, просто женщина с хорошо работающей сигнализацией. И сигнализация выла так, что лопались барабанные перепонки: «Он тебя не хочет, не хочет, не хочет». Людмила не делала из этого трагедию: все бывает у жены с мужем. Месяц не хочет, потом опять захочет. Вадим мужик порядочный, по бабам не бегает. Так оно и случалось. Вадим к ней приходил… Но сигнализация! Люда видела, как он скачивал все передачи с Диной в свой компьютер. И как-то было понятно, что не для работы. Хотя ей сказал, что эта журналистка собирает хороший и самый свежий материал.

Но однажды, когда он, скажем так, выполнял свой супружеский долг, Людмила взглянула на его лицо с плотно закрытыми глазами… Ей страшно захотелось их выцарапать, эти глаза, и то, что они сейчас видят. Ничего подобного она, конечно, не сделала. Она поступила иначе.

– Ох, – вдруг сказала Люда. – Пусти на минутку. Извини, что так… Но до смерти захотелось покурить.

Вадим отстранился и посмотрел на нее удивленно. Она спокойно достала из тумбочки сигарету и зажигалку, откинулась на подушку, глубоко затянулась и с наслаждением выпустила колечки дыма практически ему в лицо. Она никогда не курила в спальне при нем. Держала сигареты как заправский курильщик, чтобы покурить на балконе, когда будет невтерпеж. Обычно когда мужа не было дома. Он хотел что-то сказать, но, взглянув ей в глаза, все понял и просто кивнул, повернулся спиной.

Так они объяснились. После этой ночи Вадим прекратил ненатурально заводиться из-за немытой тарелки или неубранной квартиры. Вызывать жену на скандал было уже бессмысленно. Вадим предложил ей развестись. Никак не объяснял, то есть сказал: «Так будет честнее». Людмила сразу согласилась. Он собрал небольшой рюкзак и однажды утром уехал совсем. Квартиру при разводе, который ускорил по своим каналам, оставил ей, у него была однокомнатная квартира бабушки.

В первые дни или даже месяцы Людмила в прямом смысле рвала на себе волосы, билась головой о стенку. По ночам ей было вроде ясно, что виновата она. Что придумала несусветную блажь с этой влюбленностью мужа в женщину на экране телевизора. Да если бы все бабы были такими сумасшедшими, ни одной семьи бы на свете не осталось. Она ведь сама его отталкивала, как могла… Из-за такого бреда.

А потом узнала, что он женился на Дине. Он получил свою игрушку. Людмиле осталась ее отличная сигнализация. Людмила жива, как это ни тяжко иногда или всегда. А он…