Мое условие судьбе

– В Сингапур они меня сослали! – выдохнул Колян. – А это! – Он умудрился в наручниках сделать неприличный жест. – Не, ничего, чисто, хата, в ней какая-то баба. Счет есть на мое имя. Но я там выл. Там же поговорить за жизнь не с кем. И денег вдвое меньше, чем договаривались. Ох, как я это не люблю.

– Конечно, Колян, – мягко сказал Сергей Кольцов. – Тебе же есть с чем сравнивать.

– Безобразие! Афера, господин Гродский! Как вы могли такие факты скрывать и от следствия, и от суда? – произнес прокурор.

– Да как-то не хотелось, чтобы наши с Коляном трупы никто не нашел. Меркантильный интерес. Кто воспользовался телефонным правом по этому делу, мы не просто в курсе, ваша честь. Против лома есть приемы. Информацию всегда ищи у конкурентов. Я не произношу пока фамилии заказчика, вы ее не произнесете до конца заседания, а все в зале ее знают. Голос специфический. История с банком известная. Зал заполнен прессой, в том числе и зарубежной. Через пять минут мы окажемся в центре сенсации. Расшифровки разговоров с вами тоже есть. И вы не поверите, но разрешение на прослушку разговоров с вами получено. На основании закона. Эту запись вы видите не первыми. Первым зрителям понравилось. А операторы – отзывчивые, законопослушные люди.

Судья ушла и вернулась, сократив свое время на подготовку приговора до двадцати минут. Планировалась неделя.

– …Наше решение: невиновна… Освободите бывшую подсудимую в зале суда… Что касается ваших интриг, Гродский, то я только что написала заявление об уходе. Спасибо вам. Мне до пенсии меньше года.

У Дины шла кругом голова, она не могла поймать ни одной мысли. Только сердце рвалось и рвалось. Она как-то оказалась у клетки, из которой выпускали девушку, снимали с нее наручники. Дина прижалась к ее щеке мокрым лицом, по которому наверняка потекла тушь. Потом вдруг поцеловала две тонкие, почти детские руки.

– Дина, вы? – раздался за спиной голос Александра.

И она, забыв про стыд, приличия, свое положение, ревела практически в голос у него на груди. А он вынул чистый носовой платок и вытер ей глаза и нос.

Глава 7

Они вышли вместе.

– Вы на машине? Домой? – спросил Александр.

– Нет, на оба вопроса. У меня сегодня две записи, за себя и «за того парня», заболел коллега. Я выскочила в промежутке. Записала только один выпуск. Получила блестящий материал для второго благодаря вам. Редакция наша ведь недалеко. Я вообще пешком добежала. Машиной почти не пользуюсь. Не мое это. Задумываюсь, навигатор говорит: направо, поворачиваю налево…

– Ну да. География – наука для извозчиков.

– Вот именно.

– Я вас, конечно, отвезу в редакцию. Жутко хочется обратиться с нескромной просьбой.

– Обратитесь.

– Меня не пустят к вам на запись? Очень хочется посмотреть, как это…

– Вас так интересует телевизионная кухня?

– Да нет, она меня совсем не интересует. Я и сам довольно часто имею приятность или неприятность участвовать в записи телепередач. Хочется посмотреть, как работаете именно вы. Тем более вы собираетесь говорить о процессе. Это вроде формальный повод. Не подумайте, что я лукавлю и просто хочу проконтролировать то, что вы скажете.

– Это как раз очень важно.

– Ну, о процессе сегодня скажут и напишут столько человек, что не так уж важно. Спектр мнений всегда интересен сам по себе.

– Александр, конечно, поехали, я вас приглашаю. Но… У меня тоже просьба. Пригласила вас именно я. В таком порядке, хорошо? Это для владельца канала, который как раз все контролирует. Нет, он ничего не запретит. Просто не хочется ему объяснять то, что вы сказали. Другой вопрос: я пригласила эксперта по делу, чтобы не допустить ляпов. Ведь у меня нет времени на проверку.

Они сели в машину Александра, Дина какое-то время была явно в своих мыслях: продумывала текст. Потом взглянула на спутника и сказала:

– Артем, владелец канала, – это мой бывший муж. Я – его Галатея, как он считает. Так уж повелось, что я прислушиваюсь к его замечаниям и требованиям не только как подчиненная. Я знаю, что он профессионал. Он знает меня…

– Что-то такое я и подумал сразу.

– Интересно, – задумчиво произнесла Дина, – номер, который вы сегодня проделали, – это такая храбрость? Вот так бросить себя на амбразуру? Ради чужой девушки или ради справедливости… Не так важно. Важно, что Гнесин, разоблаченный вами как заказчик преступления, известен всем как практически серийный убийца. Просто до сих пор никто и ничего так не доказывал и не показывал на пальцах. Об этом говорят друг другу на ухо. Все. Я с ним встречалась на каком-то приеме. Это подонок без границ. Способен на что угодно.

– Нет, это не безумная храбрость. И вовсе не амбразура. Вот если бы я подарил материалы следствию и суду, заказанными именно Гнесиным, то сейчас наверняка не вез бы вас. Он подонок, я его знаю, можно сказать, хорошо. И, конечно, там уже есть паранойя, все отклонения психики, связанные с тем, что давно припал к роднику крови. Но самый буйный сумасшедший не станет убивать того, кто его сегодня разоблачил.

– Сегодня не будет убивать…