«Мое утраченное счастье…». Воспоминания, дневники

Умер Митя Мануильский. Когда-то мы были большими приятелями, хотя я был ленинцем, а он — впередовцем. На собраниях парижской группы содействия очень активно полемизировал с Лениным и кричал ему: «Сейчас вы заблуждаетесь по упрямству, но в конце концов поймете, что мы правы, и присоединитесь к нам», — а Ленин отвечал: «Мели Емеля, твоя неделя». Хороший оратор, он славился на митингах в Петербурге в 1905–1907 годах под кличкой «Иван Безработный», а мать Надежды Константиновны Крупской (они обе его очень любили) говорила: «Эх, Митя, Митя, ну что бы вам назваться Иваном Работящим, а то — Безработный! Разве это так уж почетно?» Долгое время Митя и его жена дружили с Григорием Алексеевичем Алексинским и находились под сильным его влиянием, но сумели в конце концов стряхнуть все это и… присоединились к Владимиру Ильичу. Как будто несколько раз Митя бывал в оппозиции Сталину.[1901]

* * *

2 марта 1959 г.

Совершенно неожиданный визит Волошина. Как он посмел это сделать при запрещении, наложенном его неуважаемой супругой? У него много нового: он продал свое предприятие какой-то бельгийской фирме; та же фирма приобрела его патент, вытекающий из теоретической работы «Théorie sur la constitution des noyaux atomiques».[1902] Этот мемуар, где изложены его взгляды, о котором мы в свое время много беседовали, издан им за собственный счет и до сих пор встречает отрицательное отношение у здешних физиков. Кто прав, трудно сказать, так как до сих пор экспериментальная проверка не произведена, и, кроме того, как и в разговорах со мной, Волошин не излагает полностью свой метод и свою теорию. Фирма выплачивает ему 250 000 в месяц и обещает оборудовать для него лабораторию. Он очень постарел и стал забывчив настолько, что никак не мог понять, о каком Алексеевском я говорю, а между тем они были друзьями. Марья Тарасовна верна себе: заставила его продать советскую энциклопедию, о чем он теперь очень жалеет. Их воспитанница Марфинька пошла на дно.[1903]

* * *

2 апреля 1959 г.

У Каплана: бедная Елена Зиновьевна выписалась из госпиталя и послана на 40 дней выздоравливать в деревню в Normandie, а болезнь такая, что излечению не поддается.

Принес от Каплана биографию моего покойного приятеля Павла Александровича Молчанова.[1904] Оказывается, он погиб при эвакуации из Ленинграда, осажденного немцами: потонул в Ладожском озере. Было в нем много энергии, инициативы, лукавства, задора.[1905]

* * *

4 апреля 1959 г.

Прочитал Гарина «Несколько лет в деревне»:[1906] дела очень давно минувших дней, а все-таки я взволновался: вспомнил контакты — семейные — с деревней и крестьянами и поджог нашего нового деревенского дома при первом появлении моих родителей на нашей родовой земле. Было это весной 1910 года, а сам я был в Париже.[1907]

* * *

16 апреля 1959 г.

К вечеру — визит Потемкина. Конечно, за пятнадцать лет он изменился порядком и внешне, и внутренне; между прочим, превратился в своеобразного мистика. Работает на металлургию. Людмила Евгеньевна стала просто врачом, оставив всякие лабораторные затеи. Девочкам — 22, 17 и 16 лет, и, конечно, они не склонны слушаться родителей и считаться с ними: везде то же самое. Катков бросил жену ради какой-то сомнительной особы, но ему не пришлось осуществить свое счастье или несчастье. Случайное ранение положило конец его жизни (эмболия).[1908]

* * *

3 мая 1959 г.

Визит Пренана. Он действительно вышел из партии и решил совершенно отстраниться от политики. О Торезе говорит с яростью. С оппозицией пока не связывается, но она ищет связи с ним; виделся с Tillon, очень дружески.[1909]

* * *

7 мая 1959 г.

Как хорошо нам бывало в дни этих майских праздников: мы уезжали в Achères и вовсю наслаждались весной среди сосен или среди буков и дубов леса Fontainebleau. Скучнейший день сегодня. Я побывал в «Доме книги», где тихо скучали Каплан с Иваном Федоровичем. Принес альбом, посвященный Кончаловскому, которого я когда-то встречал у Куприна, еще когда они оба были кубистами и членами «Бубнового валета». Оба проделали большую эволюцию к реализму. Первый портрет в альбоме — художника Якулова, когда-то работавшего (как и его брат-адвокат,[1910] впоследствии расстрелянный) в нашей боевой дружине.[1911]

* * *

21 мая 1959 г.

Встретил Фотинского. Он несколько бодрее, продал в салоне одну из своих картин за 60 000; жена была с ним, и у нее вид более веселый, чем при нашей предыдущей встрече. Илья Эренбург навестил его.[1912] Свою мастерскую Фотинский сохраняет.[1913]

* * *

26 мая 1959 г.