Мое волшебное чудовище

Было, конечно, время, – глубоко вздохнул Иван Матвеевич, присаживаясь ко мне на лавку, – было время, когда Маланья надоела мне хуже горькой редьки, глаза мне все намозолила, да плешь проела! Но теперь, уже вдалеке от нее, мне кажется, что я опять ее люблю, старую мою и никому не нужную! – от воспоминаний Иван Матвеевич даже прослезился.

Люблю и все тут, – снова глубоко вздохнул Иван Матвеевич, глядя куда-то вверх, на проплывавшее мимо облако.

Любишь – люби, но и с друзьями выпить моги! – патетически воскликнул незаметно подошедший к нам Леллямер.

Это что у тебя, Кант?! – спросил он, выхватив у меня книгу и тут же забросив ее в кусты.

Надо выпить, мужики! – весело поглядел на нас Леллямер.

Ты как?! – спросил он у Ивана Матвеевича.

С друзьями я завсегда обязательно! – неожиданно бодро откликнулся Иван Матвеевич.

А ты?! – смерил меня подозрительным взглядом Леллямер.

Да, там Клара, одна в бассейне плавает, – начал оправдываться я.

И пусть плавает, авось, никуда от тебя не уплывет?! – хихикнул Леллямер.

И я тоже согласился с ними сходить в магазин за водкой. По дороге Иван Матвеевич с Леллямером нечаянно распелись.

Друзья, куда стремитесь вы, когда ваш друг сгорает от любви, – запел оперным басом Иван Матвеевич, на ходу срывая кусты сирени и бросая нам под ноги.

Ну, что ж, гори, наш незабвенный друг, а мы идем разбавить свой досуг, – тоненьким голоском еле вытянул ноту «ля» Леллямер.

От умиления Иван Матвеевич даже прослезился, он как и Леллямер очень любил изъясняться стихами.

Иван Матвеевич, ты в поэзии как кол, которым потчуют везде прекрасный пол, – продолжал петь Леллямер.

И ты, мой дорогой, как будто палка, которой пользовать себя ни сколь не жалко, – задушевным басом, прикрыв глаза, пропел Иван Матвеевич, а на последнем слове внезапно подпрыгнул и ухватившись за шею Леллямера, стал раскачиваться в разные стороны.

Черт! Шею же сломаешь! – сразу же перешел на обычный разговор Леллямер.

А все-таки Кант прав! – торжественно провозгласил Иван Матвеевич, отпуская Леллямера. – Тело никогда не позволит разуму возвыситься над собой.

Еще немного, Матвеич, и ты свихнешься от этой философии, – усмехнулся Леллямер, с болезненной гримасой дотрагиваясь до шеи.

Больше не буду, – пробормотал Иван Матвеевич.

Ну, то-то, пойдем скорее, а то всю водку распродадут! – весело крикнул Леллямер и мы пошли.

Буквально через несколько минут нам повстречался Юрий Владимирович Пончаков. Эскулап был явно не в духе, потому что его очки в золотой оправе запотели от слез.

Доктор, да что это с вами?! – удивленно воскликнул я.

Все зло только от женщин, – грустно вздохнул Юрий Владимирович.

Жена, что ли?! – прошептал Иван Матвеевич, ближе подойдя к Юрию Владимировичу.

Она самая, – еще глубже вздохнул Юрий Владимирович.

Так гони ее в шею, – с улыбкой шепнул Иван Матвеевич.

Она сама меня куда хочешь, загонит, – тоже перешел на шепот Юрий Владимирович.

Загонит или не загонит, ты сам случайно не загнись, – опять тоненьким голоском пропел Леллямер, сорвав с клумбы желтые гвоздики и размахивая ими как дирижерской палочкой, но я наступил ему на ногу и Леллямер смущенно замолчал.

А может быть и я с ней поговорю, – неожиданно проговорил Иван Матвеевич.

Нет, ни в коем случае, – замотал головой Юрий Владимирович, и в тот же миг его глаза испуганно заморгали, потому что из-за дерева вышла симпатичная, двухметрового роста брюнетка в спортивном костюме.

Ну, что, Юрик, кто тут хотел со мной поговорить?! – спросила она, одновременно одной рукой подтягиваясь всем телом на ветке.

Иван Матвеевич сразу весь съежился, как-то неестественно сгорбился и вытянул к земле свою шею.

Мадам, позвольте вам вручить гвоздички, в прелестный час, когда воркуют птички, – Леллямер протянул жене Юрия Владимировича букет желтых гвоздик, но тут же охнул, оседая.

Я едва успел заметить, как правая нога жены Юрия Владимировича промелькнула между ног несчастного Леллямера.

Ну, Галатея, ну ты же всем моим приятелям жизненно необходимые органы перепортишь! – залился краской Юрий Владимирович.

Хорошо, больше не буду, – хитро улыбнулась Галатея, – но чтоб через два часа был уже дома!

Хорошо, хорошо, – закивал головой Юрий Владимирович и несколько сконфуженный отправился с нами за водкой.

Это не жена, а амазонка какая-то, – шептал по дороге перепуганный Иван Матвеевич.

Да уж, Юрий Владимирович, – поддержал Ивана Матвеевича Леллямер, – вы бы уж провели с ней курс самой элементарной этики!

А может курс молодого бойца?! – пошутил Юрий Владимирович и все дружно рассмеялись.

А потом мы купили водку в магазине и все вместе пили ее на лавочке возле нашего особняка, закусывая свежей майской крапивой. Крапива обжигала, впиваясь своими невидимыми иглами нам в десны и в нёбо, но нам все равно было хорошо, мы ощущали себя счастливыми, потому что были вместе, и потому что никто никому не капал на мозги. За горизонтом уже садилось солнце, но очарованные цветением трав и деревьев, мы пели все вместе как весенние птицы.

И даже моя Клара стала тихо подпевать нам с балкона.