Мое волшебное чудовище

Развяжи меня, пожалуйста, – жалобно посмотрел на меня мужчина.

Ты что мужик, не знаешь здешних порядков, что ли? – усмехнулась я, и поцеловав его в щеку, вышла из комнаты.

Ну и как? – кинулась ко мне первой Настя.

Все хорошо, – краснея, улыбнулась я, и все дружно засмеялись.

Потом я была противна сама себе, – неожиданно грустно закончила Уля свой рассказ и внезапно повалила меня на свой плащ и стала торопливо раздевать.

Ульяна, но нам же потом стыдно будет, – взмолился я. – Ну, Ульяна, ну, прошу тебя, ну, не надо!

Я стал изо всех сил сопротивляться, и между нами завязалась борьба.

Дурачок, тебе же хорошо будет, – страстно шептала она, расстегивая мои брюки.

Ульяна, если это произойдет, то мы расстанемся с тобою навсегда, – уже по настоящему заплакал я.

Дурачок, дурачок, – шептала она и продолжала в каком-то яростном упоении срывать с меня одежду.

Потом внезапно она остановилась привстала и шепнула:

Подожди, я сейчас только поссать сбегаю!

Она отошла от меня на несколько шагов и когда я услышал характерное журчание в кустах, тут же быстро поднял свою разбросанную впопыхах одежду, взял ее в зубы и пополз на четвереньках сквозь чащу притихшего парка назад, к выходу.

Она еще долго выкрикивала в темноте мое имя, но я продолжал уползать от нее, плача от злости сам на себя и на этот безумный мир. Как в бреду, я полз между кустов и деревьев, а когда дополз до реки, вдруг успокоился и закурил.

Мечтательно поглядывая на засыпающую реку в переливающихся огнях домов и фабрик, звезд и луны на небе я опять увидел образ улыбающейся Феи и даже протянул к ней свои руки, но она очень быстро исчезла, снова оставив во мне смутное ожидание нашей будущей встречи.

Если я ее воображаю, значит, она есть, – думал тогда я, странным образом осознавая реальность своей придуманной сказки…

К тому же ее лицо было таким туманным и призрачным, что я его мог разглядеть в любой приглянувшейся мне женщине.

Глава 4

Баня. Леллямер, дед, Бог и устройство Вселенной

Сегодня опять шел дождь и падал мокрый снег. Леллямер с утра пораньше принял 100 грамм и отправился со мной в баню. Всю дорогу он вслух размышлял об устройстве Вселенной, а поэтому был очень хмур и задумчив.

Только оказавшись в парной, он взглянул на меня с улыбкой и тут же спросил, готов ли я ответить, почему сегодня в зимний день идет дождь?

Да, Богу жалко нас, вот он и плачет, – сладко потянулся дед, сидящей на верхней полке.

Ну, конечно, – отозвался снизу сухопарый мужчина с унылым лицом, – природу всю отравили, вот Боженька и плачет!

Постойте, постойте, – то ли удивился, то ли обрадовался их вмешательству Леллямер, – пусть он мне сначала ответит! – и Леллямер кивнул на меня.

Ну, как бы это сказать, – попытался задуматься я, все более смущаясь устремленных на меня взглядов парящихся мужиков.

Как думаешь, так и говори, – насупился дед с верхней полки.

А вы, дедуля, не мешайте, у нас серьезная, объективно-научная беседа, – сказал за меня Леллямер и стал с усердием хлестать меня березовым веничком по спине.

Вот щас похлещу, кровь разойдется по телу, тогда мне и ответишь, – пояснил Леллямер.

Ну что, надумал?! – спросил меня уже в предбаннике Леллямер.

Честно говоря, даже не знаю, – смутился я.

Я тоже, – признался Леллямер. – Хотя, если призадуматься, разве это имеет для нас какое-нибудь значение.

Думаю, что нет, – согласился я.

А зря, – иронично усмехнулся Леллямер, —может от этого дождя со снегом зависит и Бог, устройство Вселенной, и вся наша судьба?!

Я молча отошел от Леллямера, потому что на нас все смотрели и слушали, а мне почему-то было стыдно.

И вообще мне кажется, что Бог чего-то не учел, создавая и нас, и всю Вселенную в целом, – задумался вслух Леллямер, открывая мне и себе по бутылке пива.

Ты, сынок, не богохульствуй, – прикрикнул на Леллямера дед, уже успевший натянуть на себя тельняшку.

А еще мне кажется, – продолжал свою речь Леллямер, не обращая внимания на деда, – что великая аномалия всего Божьего устройства состоит в его постоянном обмене – измене – отмене одного другим, из-за чего и весь Божий разум мгновенно превращается в бессмыслицу, отпущенную нам Творцом не иначе как во искупление наших же грехов, – Леллямер весьма артистично воздел свои руки вверх и дед стоящий сзади него, ударил его мокрым веником по голове.

Не богохульствуй!

А еще я думаю, что Бог это не живое или какое-то бессмертное создание, а просто высшая целесообразность, которая владеет всеми структурами Вселенной, – договорил Леллямер, стряхивая со своей головы березовые листья и одновременно выпивая из бутылки пиво.

Извините, но это уже похоже на издевательство, – нахмурился дед и опять ударил Леллямера этим же веником по голове.

Все притихли и смотрели, что будет дальше.

Вот я и говорю, – засмеялся Леллямер, открывая себе еще бутылку пива, – что Бог это некая абстракция данная перед смертью в утешение.

Дед еще раз хлопнул веником Леллямера по голове, но уже молча.