Мое зеленоглазое счастье

В небе над «Саванной» уже показался блестящий серебристый самолет. Даже Коббер понял, что это означало, и запрыгнул в кузов грузовика.

Пришло время отправляться в путь.

По дороге ни один из них не произнес ни слова. Когда они добрались до взлетной полосы, самолет уже приземлился.

Лиззи выглядела бледной, когда вылезала из грузовика.

– Может, тебе не следует лететь? – спросил Джек. – Ты неважно выглядишь.

– Я в порядке, просто не выспалась. – Она перевела взгляд на самолет. – Джек, я правда благодарна тебе за все.

У него сдавило горло, но он заставил себя произнести:

– Посмотри на меня, Лиззи.

Она еле заметно покачала головой.

– Лиззи.

Она медленно повернулась, и он увидел ее блестящие от слез глаза. Ее подбородок дрожал.

– Я люблю тебя, – сказал он, обнаружив, к своему ужасу, что его глаза тоже наполняются слезами. – Я так сильно тебя люблю, что сделал бы для тебя все.

– Джек, прошу тебя. – По ее щекам покатились слезы. – Не надо делать нам обоим еще хуже.

– Хуже быть уже не может. – Полный отчаяния, он добавил: – Ты ведь знаешь, что тебе понадобится много времени, чтобы все это пережить, правда?

Лиззи поморщилась, затем резко повернулась и направилась к самолету.

Джек не пошел за ней. Он не мог заставить себя сдвинуться с места и нести ее чемоданы, когда единственное, чего ему хотелось, – это взвалить ее на плечо и покончить с этим безумием.

Как он мог ее отпустить?

Лиззи была уже на полпути к самолету. Джек был готов броситься к нему и оторвать крылья. Только она бы позвонила по телефону и вызвала другой.

Он был бессилен. Лиззи уходила из его жизни, и наблюдать за этим было все равно, что медленно двигаться к эшафоту.

Как он сможет без нее жить?

Вдруг Лиззи остановилась и оглянулась.

Его сердце замерло.

Она посмотрела на самолет, затем снова на Джека.

Она определенно колебалась. Джек стоял на месте с ее чемоданами в руках. Его сердце бешено заколотилось, кровь застучала в висках.

* * *

«Еще несколько шагов…»

Широко раскрытыми глазами Лиззи уставилась на самолет, словно это как-то могло ей помочь. Но единственное, что она видела, – это саму себя во всем белом, выходящую из кабины, чтобы впервые встретиться с Джеком. Так все начиналось…

Она снова обернулась и посмотрела на Джека. Он стоял на месте.

Неужели он хотел, чтобы она сама несла свои чемоданы?

Его напряженная поза говорила о том, что ему было очень больно.

«Что я делаю?

Возвращаюсь к своим обязанностям.

Зачем?

Хороший вопрос».

Слишком долго она ставила на первое место карьеру. Даже сейчас она уходила от Джека потому, что он не вписывался в ее привычный мир.

Внезапно перед ее глазами пронеслась вся ее жизнь в «Саванне», как при ускоренном просмотре кинофильма. Она увидела гараж, где помогала Джеку чинить тормоза старого грузовика, себя за рулем этого же самого грузовика в тот день, когда они кормили телят. Вечер, когда она готовила оссобукко. Джека, перепрыгивающего через ворота, и их поцелуй, последовавший за этим. Их ночи, полные нежности и страсти. Их задушевные разговоры о семье.

Семья.

О боже…

Джек любил ее и хотел создать с ней и ее мальчиками семью, а она ушла от него, как мать Алессандро и Анжело ушла от дяди Луки. Как ее мать ушла от ее отца…

«Что-я-делаю-что-я-делаю-что-я-делаю?»

Как она могла так поступить с собой? Со своими сыновьями?

Как она могла так поступить с Джеком?

Как она могла притворяться, что ему будет лучше без нее? Сколько раз ему нужно было сказать ей о своей любви, чтобы она ему поверила?

Ее сердце пронзила острая боль.

Тогда она повернулась и побежала.

Джек увидел Лиззи, бегущую назад.

По ее лицу ручьями текли слезы, но она улыбалась.

Чемоданы выпали у него из рук, и в следующую секунду она бросилась в его объятия.

– Я не смогла этого сделать, – всхлипывала она. – Я люблю тебя.

– Разумеется, любишь.

– Я думала, что смогу оставить тебя, но не смогла. У меня были неправильные причины. Я хотела, чтобы ты был счастлив, но ты не смог бы стать счастливым, правда? Если бы я уехала, мы оба до конца своих дней были бы несчастны.

– Моя дорогая девочка.

– Я осталась вовсе не потому, что мне было бы тяжело одной растить детей. – Она приложила кончики пальцев к его губам. – Я осталась только из-за тебя. Из-за чувств, которые к тебе испытываю.

Он поцеловал ее пальцы, кончик носа, веки.

– У нас все получится. Я уйду из политики.

– Только если сама этого хочешь. Мне бы не хотелось, чтобы из-за меня ты поставила крест на своей карьере. Уверен, мы сможем найти выход.

– С меня достаточно политики. Я устала. Я хочу тебя, Джек. Хочу, чтобы мы стали семьей. Обещаю, что сделаю тебя счастливым.

– Ты уже сделала меня счастливым. – Не будь она беременна, он бы поднял ее и закружил. Вместо этого он поцеловал ее в подбородок, затем сказал: – Есть только одна вещь, которая может сделать меня еще счастливее.

– Я люблю тебя и сделаю все, что ты захочешь.

– Тогда выходи за меня замуж.

Неожиданно у них за спиной послышался голос пилота:

– Все в порядке, сенатор Грин?

– Да, – обернувшись, ответила Лиззи. – Джек только что сделал мне предложение, и я думаю над ответом.