Мое жестокое счастье, или Принцессы тоже плачут

– Павлик… – срывающимся голосом позвала она, присаживаясь на корточки. – Павлик, сынок… иди ко мне…

Мальчик нерешительно сделал пару шагов в направлении забытой им матери, но потом остановился и заплакал. Охранники уже вытащили из машины Григория, усадили в кресло, и он, подкатившись к сыну, взял его на колени:

– Ну, ты чего, Павлик? Это ведь мама, не узнал?

Мальчик вцепился в отца, но к Алене не шел.

– Потерпи, Аленушка, он просто отвык, – извиняющимся тоном проговорил Григорий. – А ко мне сразу пошел, узнал… И Витьку узнал даже раньше, чем меня.

Весь вечер они не отходили от ребенка, играли с ним, читали по очереди книжку, на ночь Алена вместе с Лорой выкупали его и унесли в детскую, уложив в кроватку Ванюшки.

– Ну вот, надо вторую кровать покупать, – шепнул прикативший в детскую Григорий, глядя на раскинувшегося во сне мальчика. – Смотри, как бывает, Аленка… Нашелся, а мы его похоронили… Значит, теперь сто лет проживет Павлик наш…

– Не представляю, что завтра будет, – призналась Алена, сидя на табуретке возле кровати. – Мама… и Ванюшка – как он-то воспримет?

– Близнецы, говорят, друг друга на расстоянии чувствуют. Может, спать пойдем? – предложил муж, но Алена замотала головой:

– Нет! Я пока тут посижу, вдруг он проснется и испугается – место ведь незнакомое…

Григорий только головой покачал. Он понимал нежелание Алены оставлять ребенка в одиночестве и сам бы тоже с удовольствием остался…

– А давай его к себе возьмем? – предложил он шепотом, и Алена радостно согласилась.

Осторожно вынув ребенка из кроватки, она унесла его в спальню и уложила на кровать посередине. Григорий перебрался на постель, лег на бок и подпер кулаком щеку, глядя на спящего сына. «Так не бывает, – думал он, внимательно рассматривая личико ребенка. – Чтобы сначала потерять, а потом вот так случайно найти… Случайно – потому что мы уже и не надеялись. Все-таки молодец Ванька, не зря столько времени посвятил этой девчонке». Словно услышав, из-за туалетного столика повернулась Алена:

– Гришенька, а что же теперь будет с девочкой, а? Ведь наверняка кто-то видел их с Иваном на той квартире…

– Ну, придумаем что-нибудь. Адвоката наймем, то-се…

– Гриш… я ей обещала, что мы ей поможем…

– Да поможем, поможем, не волнуйся. Может, еще и не придется ничего делать.

Но это оказалось заблуждением. Спустя неделю, когда казалось, что все наладилось, успокоилось и улеглось, в дом Грачевых неожиданно приехала милиция. Маргариту арестовали и увезли в город, несмотря на все протесты Григория и вставшего уже на ноги Мазея. Ритку опознала по фотографиям соседка, подтвердив, что именно эта девушка была в тот день в квартире, но вот с кем – сказать точно женщина не могла.

Мазей переживал так, что даже Григорий, знавший его с детства, удивился. Обычно Ванька прекрасно владел собой, а тут вдруг совершенно распустился.

– Влюбился, братан? – негромко поинтересовался Грач, когда они с Иваном вдвоем курили на веранде, и Мазей, отбросив сигарету, пробормотал:

– Да не в любви дело, Гриха… Она мне жизнь спасла, понимаешь? Не сидел бы я тут с тобой, если бы не Ритка… Я не могу ее бросить, не могу позволить сесть в тюрьму…

– А что ты сделаешь? Там все против нее – и отпечатки на пистолете, и свидетельские показания…

– Гриха, ну ведь не может так быть! Я не могу позволить ей сесть! Не могу, она там не выживет!

Григорий молчал. Он ничем не мог помочь Ивану, кроме денег, но их у Мазея и так было достаточно.

– Я на себя все возьму! – вдруг заявил Мазей, сверкнув глазами.

– Спятил?! – Григорий от удивления выронил сигарету. – Как это – на себя?!

– Да вот так! Мне не привыкать, я там был уже, а вот девчонке жизнь калечить не дам! – отрубил Иван решительно.

– Ты идиот? – изумленно спросил Грачев. – В тюрьму – добровольцем? А как же дело?

– А что – дело? Оно налажено. Вон, Витька в долю возьму, пусть рулит, пока меня не будет.

– Еще чего! – возмутился Григорий. – Витьку даже трогать не смей! Он не должен быть ни в чем замешан, он Алену охраняет и детей!

Видя, что Грачев разозлился, Иван примирительно похлопал его по плечу и пообещал, что не станет вмешивать в свои дела телохранителя его жены. Но мысль о том, что он должен вытащить из СИЗО Маргариту, не давала ему покоя. Разумеется, садиться снова в тюрьму не хотелось, Мазей прекрасно помнил годы, проведенные за решеткой. Но если ничего другого сделать не удастся, то, видимо, придется вспомнить молодость…

Как ни странно, но выход из положения подсказала Алена. Выслушав вечером рассказ мужа о Ванькиных намерениях, она села на кровати и произнесла каким-то напряженным тоном:

– А ведь вот и пригодился клуб-то Ванькин…

– В смысле? – не понял Григорий.

– А в том самом смысле. Помнишь, на открытии был прокурор Коваленко? Так вот, потом он несколько раз приезжал туда с разными женщинами… Нужно найти кассеты, Гриша, там непременно должны быть записи с Коваленко, понимаешь?

– Такое ощущение, что ты не моя жена, а Ванькина, – грустно улыбнулся Григорий, поняв, что именно имеет в виду Алена.