Мое жестокое счастье, или Принцессы тоже плачут

– Аленка, Аленка! Родная ты моя! Сейчас, погоди минутку… – Он осторожно опустил Алену в кресло и вернулся в кабинет: – Ну, повезло тебе, грешник! У меня сегодня самый счастливый день в жизни, портить его разборками с тобой я не хочу. Вали к себе и больше не пытайся меня кинуть, понял? И скажи спасибо моей жене – если бы не она…

Из кабинета очень быстро вышел невысокий, полноватый мужчина в мятом дорогом костюме, на ходу вытирая со лба пот большим клетчатым платком. Бросив в сторону Алены взгляд, он поспешно схватился за ручку двери и исчез в коридоре офиса.

– Кто это? – спросила Алена у Лизы, но та только пожала плечами:

– Не знаю, Алена Сергеевна. С утра здесь шефа дожидался, потом больше часа у него в кабинете что-то бормотал. Наверное, партнер какой-нибудь.

Их беседу прервало появление Грачева, уже в пальто и с кейсом в руке:

– Аленка, поехали домой. Лиза, меня нет и не будет до понедельника.

– Хорошо, Григорий Валерьевич, – отозвалась Лиза.

В лифте Григорий обхватил Алену свободной рукой и крепко поцеловал в губы:

– Ты не представляешь, как я сейчас себя чувствую! Аленка, это же так здорово – двое сразу! Слушай, – вдруг обеспокоенно спросил он. – А экзамены твои? Это ж вредно – нервничать…

– Гриша, я не буду нервничать, – пообещала она. – В конце концов, подумаешь – экзамены! Как сдам, так и сдам, ничего не случится, сейчас не это главное, правда?

– Конечно, родная, не это, – согласно кивнул Гришка, выпуская ее из лифта.

На первом этаже им навстречу сразу встали с диванчика Боксер и телохранитель Григория Игорь. Грачев бросил Игорю кейс, а сам обнял Алену за талию и радостно объявил:

– Все, мужики, теперь за моей женой глаз да глаз! Не дай бог, случится что-то, никого не пожалею!

– Гриш… – укоризненно проговорила Алена. – Виктор и так со мной как нянька носится, куда ж еще-то!

– И молодец, что как нянька, – кивнул муж. – Он для того к тебе и приставлен. В смысле к вам, – поправился он, лукаво глянув на нее и подмигнув.

Когда Гришка объявил о том, что у Алены будет двойня, в доме началось сумасшествие. Лора прохода не давала молодой хозяйке, старалась накормить, усадить лишний раз на диван, чтобы отдохнула, почти силой отправляла гулять с Виктором.

– Лариса, ты меня с ума сведешь! – стонала Алена. – Мне заниматься нужно, а я болтаюсь по двору…

– Ой, Алена Сергеевна, вы со своей учебой совсем дошли! – отмахивалась домработница. – Вам не об этом нужно думать сейчас, а о детях.

Алена улыбалась и разглядывала себя в зеркало. Фигура уже начала меняться, это было хорошо видно, хотя Алена и носила свободные платья и широкие брюки с разлетающимися блузками. Однако работу в клубе она пока не бросала, хотя приходилось постоянно преодолевать сопротивление Григория.

– У нас что – денег на хлеб в доме не осталось? – возмущался он, видя, как жена красит ресницы, собираясь вечером на работу. – Алена, я серьезно говорю – прекрати!

– Гришенька, я не могу постоянно сидеть дома. Понимаешь? Я чувствую себя хорошо, двигаться мне полезно, а в клубе я ж не физически работаю, правда? Ну, не сердись, родной, я приеду к двенадцати. – Она поцеловала его в щеку, взяла сумочку и вышла, а Грачев недовольно скривился и решил позвонить Мазею.

– Ванька, слышишь, сделай что-нибудь! – требовательно сказал он, едва услышав в трубке голос Мазея. – Алена опять в клуб поехала.

– Гриха, ну не выкидывать же мне ее, правда? Я уж ей тоже говорил – прекращай, мол, и без тебя управлюсь, рожай спокойно. А она – нет, и все!

– Ну, Ванька, гляди – если с ней что-то… ты меня знаешь, – предупредил Григорий, прощаясь.

Мазею этот расклад тоже не нравился. С одной стороны, Алена была девушкой умной, быстро разобралась во всех тонкостях управления, и проблем не возникало ни с персоналом, ни с финансами. Но ночной клуб – штука непредсказуемая, кто знает, как повернется, какой придет клиент, а отвечать за Алену перед Грачевым придется ему, Мазею. А как крут бывает Гриша Грач, если дело касается чего-то, ему дорогого, Иван Мазеев знал прекрасно. Если вывести его из себя, то интеллигентный владелец турфирмы Григорий Валерьевич моментально превращался в Грача, хватался за ствол и не разбирал дороги. Зрелище, прямо скажем, еще то…

Иван почесал затылок, выпил рюмку коньяка и решил, что сегодня непременно поговорит с Аленой и убедит ее бросить на время работу.

Через час она появилась, отлично выглядящая, несмотря на свое положение и уже довольно заметный живот. Мазей вздохнул и пошел навстречу:

– Ну, привет, работница! – Он поцеловал Алену в щеку. – Слушай, подруга, разговор есть к тебе.

– Если опять про «отдохнуть и не работать», то можешь даже не начинать, – улыбнулась она. – Я уже сегодня все это слышала в исполнении Гришки.

– Ты прислушалась бы, Аленка, – попросил Мазей, помогая ей снять легкий плащ. – Он ведь беспокоится, и потом – ну на фиг тебе сгреблись эти пьяные рожи каждый вечер, а?

Алена уселась за стол, вынула из сумочки пакетик с сухарями, которые теперь постоянно грызла вместо сигарет, забросила в рот парочку и посмотрела на развалившегося перед ней в кресле Ивана.