Мое жестокое счастье, или Принцессы тоже плачут

– Ваня… ты только не умирай, ладно? – попросила Ритка совсем по-детски, вытирая слезы рукавом куртки. – Ванечка, я тебя прошу…

– Да ты что, зайка? Я не могу умереть – у меня есть ты, я теперь тебе вместо папы… Гони, Ритка, пока ментов нет…

Маргарита завела машину и тронулась, и как раз вовремя – во двор въехал милицейский «уазик». Девушка аккуратно вывела машину из арки и только потом прибавила скорость. Она то и дело смотрела в зеркало заднего вида, чтобы удостовериться, что с Иваном все в порядке. Мазей держался в сознании, пока мог, но минут через пятнадцать все же отключился, и Ритка еще прибавила, утопив педаль газа почти в коврик.

Когда показался коттеджный поселок, Маргарита немного успокоилась – там все-таки люди, друзья Ивана, они помогут. Затормозив у дома номер три по Садовой улице, она отчаянно засигналила, и из высокой будки на воротах выглянул охранник. В тот же миг ворота автоматически открылись, и Рита завела машину во двор. Заглушив мотор, она опустила голову на руль, но сразу же вспомнила об Иване и перегнулась между кресел. Мазей дышал часто и прерывисто. Кто-то дернул дверку с ее стороны и удивленно воскликнул:

– Во, елки-моталки! А ты кто?

– Я Рита… Рита Абрамченко… – убитым голосом проговорила она. – Помогите… Ваня ранен, очень много крови потерял…

– Кто это его? – поинтересовался огромного роста рыжий парень в камуфляжной жилетке и спортивных брюках.

– Я… – чуть слышно прошептала Маргарита, снова принимаясь плакать.

– Не понял… – заморгал рыжий, но тут с крыльца раздался суровый голос:

– Шеба, чего возишься? Что там случилось?

– Так это, Боксер… тут Мазей в отключке… и девка с ним, говорит – она его…

– Разберемся!

Краем глаза Рита увидела, как к машине приблизился высокий темноволосый мужчина в черном спортивном костюме. По его уверенной походке и строгому лицу она догадалась, что он здесь старший.

– Это я… я выстрелила в него… – заторопилась она, выйдя из машины. – Я не хотела… я не в него целилась, не в него…

– Погоди, не трынди, я не понимаю ничего! – поморщился мужчина. – Шеба, врача вызывай, быстро – Мазей кровью исходит! – распорядился он. – И перенесите его в дом, в гостевую на первом этаже, там удобнее будет.

– Да, Боксер, сделаем, – кивнул рыжий, направляясь бегом в сторону небольшого отдельно стоящего домика.

– Теперь с тобой, – снова повернулся к плачущей Рите мужчина в черном костюме. – Ты кто вообще? – разглядывая невзрачную спутницу Мазея, спросил он. «Где Мазей раздобыл эту курицу? Никогда рядом с ним не появлялись такие дамочки…»

– Я Рита Абрамченко… – проговорила она, глядя под ноги.

– Однако… – Боксер присвистнул и оглядел стоящую перед ним девушку уже с любопытством. – Коня дочка, что ли?

– Да… – прошептала Маргарита, боясь одного – что сейчас этот мужчина велит выкинуть ее за ворота, а там… страшно даже подумать, что ждет ее там…

– Кто стрелял в Мазея? – напирал Виктор, и девушка совсем потерялась:

– Я стреляла… но я на самом деле не в него хотела…

– А в кого? – прищурился Боксер, наблюдая, как четверо парней вытаскивают из машины Ивана и укладывают его на брезент. – Аккуратнее несите! И Лоре скажите, пусть пока посидит с ним.

– Хозяину сказать? – спросил рыжий Шеба, но Боксер показал ему кулак:

– Не сметь! Сам скажу, они сейчас в сауне с Аленой, пусть расслабятся, сегодня день тяжелый был. Так что? – обратился он к замершей Маргарите. – В кого целилась-то, Анка-пулеметчица?

– В отца, – буркнула она, и лицо Боксера стало обескураженным. – Что вы так смотрите? – враждебно спросила Маргарита. – Да, в отца, в урода этого! Промахнулась вот, чуть Ваню не убила… Зато потом хорошо прицелилась, попала… – Тут ее нервы сдали окончательно, Маргарита рухнула на дорожку и потеряла сознание.

– …твою мать! – печально констатировал Боксер, садясь на корточки и щупая пульс на запястье девушки. – Совсем прикольно! Придется беспокоить шефа, ничего не попишешь… И с этой куклой что-то делать надо, не бросать же тут…

Он подхватил Маргариту на руки и понес в дом, где уже все пришло в движение, и только Григорий с Аленой пока пребывали в счастливом неведении, наслаждаясь обществом друг друга.

– Аленушка, нам с тобой не пора выбираться? – спросил Григорий, нежно поглаживая лежащую рядом жену по влажной коже.

– Нет… мне так хорошо, ты не представляешь… – пробормотала она, прислушиваясь к движениям его пальцев. – Мне уже давно не было так легко и спокойно…

– Девочка моя бедная… измучилась совсем… – Григорий поцеловал ее в живот, провел пальцем по высокой, полной груди. – Аленушка, а у тебя фигура еще лучше стала, ты сама замечаешь? Такая женственная, складная…

– Грачев, что с тобой? – удивленно спросила Алена, поднимаясь на локте и заглядывая в лицо мужа. – Ты просто на себя не похож… Откуда столько комплиментов?

Григорий уложил ее обратно, помолчал, поглаживая по плечам и шее. А потом сказал после тяжелого вздоха:

– Аленка, а ведь я только сейчас понял, что ты для меня значишь… Представляешь – прожил с тобой столько времени, а понял, что люблю, только сейчас… Я корыстная сволочь…