Моей Лауре

Моя любовь уходит по-английски,
теперь от женщины нужна мне только писька,
бутылка пива и яичница с сосиской,
ну и желательно, чтоб больше были сиськи…

***

Когда мне сильно одиноко,

я к другу детства захожу,
и пусть он парень недалекий,
я с ним по-своему дружу.

На стол поставил два стакана,

порежем пару огурцов
и понеслась, пока стеклянным
не станет взгляд, в конце концов.

А водовка – светлей лазури,

раскрасит синим fucking life,
а он, придурок, просит дури,
как будто с дури вечный кайф.

***

Милая, пойдем в запой,

купим пару литров спирта
и нам будет не до флирта,
будет пьяно нам с тобой.

Хорошо с тобой напьемся,

может даже блеванем,
даже точно блеванем
и без ебли обойдемся.

***

Популярный эстрадный шлягер "Голуби летят над нашим КВД"

(на мотив "…то ли лыжи не едут, то ли я ебанутый"):

Птица перо уронила

с вирусом сальмонеллы.
Ты бы меня любила,
если бы не болела?…

***

Прекрасной незнакомке

"Ерофеев! За что вы ненавидите женщин? Женщин надо любить! На то у них и

пизда!" Венедикт Ерофеев, Записки психопата.

Мне понятен пафос Ваш

(гоповатой Нифертити),
все, что Вы мне говорите –
подростковый эпатаж.

Ваш великолепный бюст

в сущности – коровье вымя,
нет, не нужно Ваше имя,
я с блядями не ебусь.

***

Паранормальные явления,

бывает, в жизни приключаются.
Сидишь и ждешь чудесного мгновения,
а за окном два кобеля случаются…

***

Милая девочка,

романтичная поблядушка,
не люби меня, девочка,
ты – игрушка.

Не люби меня искренне

и не надо
самоубийствами
добиваться награды.

И не плачь, мое солнышко,

я ведь не пожалею,
но лишь грудки-пупырышки
под ладонью твердеют.

***

А что, поэт, по блядям?

Расклад очень простой –
либо дам, дам либо не дам,

И пусть все летит к чертям,

вперед, мой друг, по блядям!
Голову очертя.

Уже больше месяца мы с моей подругой виделись довольно эпизодически. Я пытался дописывать диплом и постигал тайны еще экзотического тогда развлечения – Интернета. Она с утра до ночи вкалывала на двух работах, чтобы заплатить баснословную сумму за вступительные курсы. Любовью мы не занимались, я изредка вяло дрочил, чисто гигиеническая процедура никакого удовольствия не доставляла, ее перманентные месячные с дичайшим токсикозом, напрочь убивали в ней желание заниматься сексом. Невнятный день Святого Валентина мы отмечали у кого-то в гостях, подруга упилась, я на себе доволок ее до дома, раздел и уложил в кровать. Дурацкий заграничный праздник тогда был еще в диковинку, я всерьез решил в этот день сделать ей предложение, а это пьяное тело пластом лежало поперек моего дивана и даже слегка похрапывало.

Уже пахло весной, тягучий февральский воздух плескался ранней капелью во время неожиданных оттепелей. Подруга хмурилась – таких больших денег так быстро заработать она не могла, ПМС не прекращался. Свои халтуры мне пришлось почти забросить – клиенты пошли ушлые, диплом отнимал много времени, денег хватало только на сигареты, изредка на пиво, шоколадки и цветочки любимой. Я встречал ее с работы, кормил сладким и отвозил домой, где ее снова ждали так ненавистные мне выкройки, отрезы ткани и все то, чем только еще и может заработать портниха, решившая стать модельером-конструктором. Я еще верил, что мы будем вместе всегда. Всегда – любимое словечко, временная категория, которая само понятие времени отрицает. Я еще верил, что даже если она уедет и выучится, я дождусь ее. Долгие шесть лет. Я верил в себя, но не верил в нее, мне было очень приятно думать, что эта эпопея с поступлением, которая уже тянулась несколько лет и стала для нее навязчивой идеей, закончится. Седьмого марта она позвонила из парикмахерской напротив моего дома и попросила ее встретить на автобусной остановке. Мы не виделись несколько дней, я, окрыленный, как молодой бычок, вдруг почувствовавший себя пегасом и пулей вылетел из квартиры.