Моей надежды серебро

– Война тогда была в самом разгаре, и Драггах Дар одерживал верх… Снаффель Первый поддерживал его, а Снагераль, став королем, отказался. Я дословно помню сказанные им после коронации слова: «Есть свет, и есть тьма! А есть золотое сечение, столп равновесия, который никогда не склоняется ни к тому, ни к другому. Война истощает наш мир, даже если мы воюем на стороне победителя! У Сумеречного Кроттона отныне будет собственный путь, путь мира и процветания! Мы прекращаем всякие контакты с любой из противоборствующих сторон!» Для Темного властелина это был удар в спину – именно с того момента его войска, без поддержки наших инженеров и мастеров, без оружия гномьего производства, начали терпеть поражение за поражением. И однажды Дар появился прямо в Большой тронной зале во время торжественного обеда, который не помню чему был посвящен. Драггах выглядел красивым юношей, но вел себя так, будто объелся ядовитых грибов. Щелчком пальцев развеял платья на молодых фрейлинах, оставив их в нижнем белье, вскочил на стол и по нему прошел до нашего господина. «Моли своих богов лишить тебя потомства! – сказал он, нависая над ним и усмехаясь. – Моих детей ты предал! Погибшие в этой войне и гибнущие сейчас по твоей воле – все они мои дети, дети Вартейла! Так вот, при твоих подданных я говорю: молись, чтобы боги не дали тебе потомков, ибо участь их будет ужасна!». Король был публично проклят, раздавлен, унижен, но… не сломлен! Он не изменил своего решения, и платил за него всю жизнь бездетностью.

– Вы думаете, Темный властелин наслал на него бездетность? – задумчиво спросила я.

Вот так поворот! Если это правда, тогда не существует никаких наследников, и я распутываю ниточки, которые ведут совсем в другие клубки!

– Кто знает? – пожала плечами фрейлина. – Может и так, а может, это был осознанный выбор Снагераля. Дроу живут долго, дроу правящих кланов – и того дольше! Годы правления Его Величества не зря называют Золотой эрой Кроттона. Король делал для нашего мира все, забывая об отдыхе и сне. Страна стала для него ребенком, требующим постоянного внимания…

В комнату неслышно зашла разрумянившаяся Абигайль, села у окна. Курт встал в дверях, скрестив на груди руки – будто давно слушал разговор. Переглянувшись, мы с Траншем поспешили завершить беседу, уверить тару Ракунуэль в своей благодарности и откланяться.

– Вкусный морс у прабабули твоей пассии, – облизнулся на улице брат. – В нем даже кошачья мята была!

– В этом доме пищу готовят по старинным рецептам, – улыбнулся Торхайм. – Никаких нововведений, типа добавления красного перца, личи и прочего. Признаюсь, мне это импонирует. Хотел бы я быть пожилым дроу, иметь небольшой доход в столице, вечерами сидеть у дверей своего дома и курить трубку, попивая такой морс!

– Тебе не светит! – хохотнул братец. – Через день тебе станет скучно, через три ты взвоешь, а через пять поскачешь навстречу приключениям, задравши хвост и позабыв о морсе!

– Кто знает, – пожал плечами Курт и, смеясь, возразил: – У меня нет хвоста!

– Шарен, куда теперь? – посмотрел на меня Транш. – Мы выяснили, что причина скрывать потомков у Снагераля была, и причина серьезная!

– И наткнулись на новую версию, по которой Темный властелин проклял короля дроу бездетностью, – уныло добавил Торхайм. – Так что, вполне может быть, мы гоняемся за призраками!

– Догоним наследника и узнаем, призрачный он или живой! – усмехнулась я. «ИДИ, ШАРЕН!» – сказал мне замогильный голос в базилике Храма. Обмануть говорившего я не имела права! – Только вначале покажемся дома и навестим Зиля. Иначе нас опять все потеряют!

Сердце кольнуло – не хотелось мне отправляться в Тайль, не хотелось видеть Дашана, однако мне нужен был Ригтон, чтобы прояснить кое-что из сказанного Дрикеном об ауре Безымянного мага. Но сначала я высплюсь, отъемся и приведу себя в порядок, и лишь потом отправлюсь в Тайлевилль. И у Транша как раз будет время навестить Бесс!

В Закатном Дриомайсе время клонилось к вечеру. Из окон нашего дома одуряюще пахло куриным бульоном и пирожками с мясом.

Мои спутники громко сглотнули. И вроде бы недавно завтракали, а потом дули морс – и опять голодны! Мужчины…

Тетя с дядей нашему визиту даже удивились.

– Наконец-то заявились, гуляки! – довольно прогудел Распут.

Он сидел с Линой на кухне и чистил картошку: на второе предполагалась жареха с мясом, которую обожал Транш.

Лина расцеловала нас. На этот раз досталось даже засмущавшемуся Торхайму. Кажется, тетушка с некоторых пор решила считать его членом семьи.

– А когда ужин? – уточнил братец, жадно принюхиваясь.

– Скоро, – усмехнулся дядя. – Идите, вымойте лапы. Небось, потом опять умотаете по своим делам?

– А вот и не угадал! – подойдя сзади, я обняла его и поцеловала в макушку. – Я, во всяком случае, намереваюсь пару ночей провести здесь!

– Гостевая рядом с комнатой Транша, – Лина посмотрела на Торхайма. – Вы, молодой человек, можете там освежиться и помыть руки.

Когда брат увел его наверх, Распут взглянул на меня:

– Ну, Шарен, а теперь говори, отчего ты дивно похорошела и почему у тебя такие зеленющие глаза?