Могила Бешеного

На левый ряд выехать они не могли: навстречу двигался плотный поток, а обогнуть впереди идущие машины тоже было невозможно: выезд на Аминьевку был недостаточно широк. Проехав на красный, оставив после себя отчаянно гудящие машины, водители которых были возмущены таким наглым поведением на дороге, нацисты продолжили преследование. Тихон гнал под сто километров в час, но движок угнанного москвича был мощнее, и расстояние между Коростылевым и Бешеным неуклонно сокращалось. Лавируя между машинами, Шрам свернул на Мичуринский проспект и направился в сторону центра. Улицы в районе Воробьевых гор не отличались активным движением, и Тихон рассчитывал запутать преследователей.

Подскакивая на растрескавшемся асфальте Мичуринского, "москвич" продолжал гонку. Старик уверенно обгонял шедшие впереди машины, беззастенчиво подрезая, и не обращая внимания на переходящих в неположенных местах пешеходов. Какая-то женщина с набитыми сумками чудом увернулась от бампера "москвича", а на капоте несколько минут ехал её пластиковый пакет, из которого на дорогу вываливались яблоки и апельсины. - Давай! Жми! Волновался Говорков. Он периодически высовывал голову в раскрытое боковое окно, примериваясь, не сможет ли выстрелить. Пистолет, такой же "Люгер" как у него и был, Бешеный отобрал у любителя стрелять в хозяев угоняемых тачек. - Не бзди, нагоним. - Седой ни на секунду не отвлекался от дороги, крепко держа руль обеими руками. Савелий не обратил внимания на фамильярность подчиненного. Седой, он же Петр Сергеевич Стрекалов, был правой рукой Бешеного как в бандитских разборках, так и в делах партии РНИ. Трое боевиков на заднем сидении в полголоса переговаривались, жмурясь от пыльного ветра, бившего им в лица. Морфин действовал на них, нагоняя бездумную благость. Впрочем, в состоянии такой благости, они без лишних движений полуатрофированной совести могли бить, стрелять, пытать, не задумываясь ни о чем, кроме выполнения своей непосредственной задачи и о близости очередного укола наркотика.

Тихон и Седой благополучно проскочили пересечение с Ломоносовским проспектом, чего нельзя было сказать о троллейбусе семнадцатого маршрута.

Он, пытаясь уйти от столкновения с машиной Коростылева, вынужден был принять вправо и поцеловался со столбом освещения. Расстояние между машинами сократилось до двадцати- двадцати пяти метров. Высунув руку с пистолетом в окно, Бешеный выстрелил по белой девятке. Ведя машину, Шрам постоянно следил и за действиями преследователей. Он вовремя заметил нацеленное оружие и резко свернул направо. Говорков промахнулся, а девятка не вписалась в поворот и покатила прямо по аллее, распугивая редких гуляющих студентов и сминая тюльпаны на клумбах. "Москвич" не отставал. В аллее свернуть было некуда, деревья, посаженные плотными рядами справа и слева, ограничивали маневренность, и теперь в Тихона стреляли уже трое.

Одна из пуль попала в заднее стекло, и оно рассыпалось мелкими кубиками.

Ряды деревьев наконец кончились, Коростылев, не снижая скорости свернул, оставляя на асфальте черные следы паленой резины.

Пропахав несколько клумб, едва не вписавшись в растущую прямо посереди пешеходной дорожки ель, которая обильно усеяла иглами и мелкими веточками пол кабины и колени сидящих, националисты свернули вслед за машиной Тихона. И увидели, что теперь белая девятка мчится им навстречу.

Со стороны Коростылева это был весьма рискованный маневр, стрельба из трех стволов могла превратить его в некое подобие решета, но Шраму было позарез необходимо хоть как- нибудь ограничить маневренность бандитов и он развернулся. В девятку мог палить лишь один боевик, к тому же одурманенный наркотиком. Он быстро выпустил в воздух и асфальт весь боезапас, а единственный выстрел Тихона вдребезги разнес ветровое стекло москвича и ранил бандита, сидевшего в центре.

Еще раз повернув, Тихон направил автомобиль в сторону проспекта Вернадского. "Москвич" не отставал, и Коростылеву пришлось вести машину зигзагами, постоянно перестраиваясь из ряда в ряд.

Ветровое стекло теперь не мешало массированному огню, но бивший в лица преследователей ветер сбивал прицел, и лишь несколько выстрелов смогли пробить багажник. Проспект Вернадского обе машины проскочили на красный свет, оставив после себя несколько врезавшихся друг в друга автомобилей.