Могила в горах

Торкель вызвал ее с горы, где она вместе с местными силами тщательнейшим образом изучала место находки. Бо́льшая часть земли и гравия из могилы была уже процежена и проверена, но они не нашли ничего, что бы продвинуло расследование вперед. Прибыл экскаватор, и Урсула показала, откуда ей хотелось бы начать. Она успела трижды продирижировать экскаватором, но они по-прежнему ничего не нашли. Соответственно на данный момент само место находки давало им меньше всего, и Торкель справедливо предпочел на время переместить ее, но у нее это все равно вызывало возмущение. Ехать на склад лома и расспрашивать эвакуаторов о давних автомобильных авариях было работой Ваньи.

Йеннифер и Билли по-прежнему пытались проследить путь Велтон в Швецию. Торкель поддерживал контакт с Европолом и Интерполом. Каждая из организаций проверяла свои архивы, выискивая семьи или разные комбинации из двоих детей и двоих взрослых, которые пропали осенью 2003 года. Пока Торкель получил три подходящих случая, но сумел быстро их все отбросить.

Урсула не могла не признаться себе, что сам Торкель тоже представлял собой проблему, источник дополнительного раздражения. Ему хотелось, чтобы она приходила к нему. Чтобы все происходило так же, как раньше, когда они работали за пределами Стокгольма. Ночи близости в разных гостиничных номерах по всей Швеции. Он хотел ее. Физически, разумеется, но не только. Ему хотелось большего, но сейчас его желание казалось тягостным и трудновыполнимым. Проще всего было бы, наверное, пойти к нему этим вечером. Заняться сексом в его номере. Проскользнуть обратно к себе на рассвете. Притвориться, будто все, как обычно. Особенно больших жертв это не требовало.

Но она не могла.

Не хотела.

Хотя Торкель и не знал, что она разъехалась с мужем, одна мысль о том, чтобы еще больше усложнить жизнь начальником и любовником, грезящим о создании в будущем семьи, казалась сейчас невыносимой. Урсула решила обращаться с ним строго. «Как в случае с этой поездкой», – подумала она, когда навигатор сообщил, что она прибыла на место назначения, и она свернула в открытые железные ворота, на склад металлолома.

Урсула остановилась перед серым одноэтажным домом с вывеской на крыше, подтверждавшей, что она попала в «Акционерное общество Хаммарэн и сын». Она заглушила мотор, взяла с заднего сиденья полученную от Торкеля папку с материалами, вышла из машины и огляделась.

Урсула еще не бывала на свалке автомобилей и толком не знала, чего ожидала. Она никогда особенно не задумывалась, что делают с машинами, когда те отслужили свое, но все-таки подозревала, что их разбирают на части, спрессовывают в маленькие кубики, и все, что годится для дальнейшего использования, отправляют на какую-то переработку.

Она думала, что длинные, высотой несколько метров, ряды закинутых друг на друга машин встречаются только в американских фильмах. Но тут оно так и было. Огромная территория, огороженная забором из гофрированного железа с колючей проволокой по внешней стороне, была заполнена машинами. Всевозможных расцветок и моделей. Ряд за рядом. В большинстве своем десять-двенадцать метров высотой. Нижние машины каждой груды сплющились под тяжестью лежащих сверху. Только в ближайшем ряду Урсула быстро насчитала более ста машин. А таких рядов было несколько. Много. У «Хаммарэна и сына» нашли последнее пристанище тысячи машин.

Ее размышления прервал звук открывшейся и захлопнувшейся двери, и, обернувшись, Урсула увидела, что к ней направляется мужчина лет пятидесяти. Светло-оранжевый комбинезон, плотно обтягивающий основательный животик. Засаленная бейсболка с названием фирмы, из-под которой виднеются несколько прядей седых волос и круглое лицо с близко посаженными голубыми глазами, широким носом и тронутыми сединой усами над полными красными губами. Когда мужчина на последних шагах улыбнулся ей, Урсула заметила у него во рту жевательный табак.

– Здравствуйте, здравствуйте, чем я могу вам помочь?

Урсула представилась, предъявив удостоверение. Мужчина, по-прежнему не называя себя, даже не взглянул на документ.

– Урсула, разве не так ее звали в «Русалочке»? Злую каракатицу?

– Возможно, – удивленно ответила Урсула. Такого начала разговора она не ожидала и не имела представления о том, как кого-то звали в «Русалочке».

– Да, так ее и звали, – утвердительно кивнув, заверил стоящий перед ней мужчина. – Малыши были как раз в подходящем возрасте, когда она вышла. Мы закрутили кассету до дыр. Ну, тогда еще были видеокассеты.

Урсула обдумывала, следует ли ей указать на то, что мало кто из женщин, независимо от имени, очень обрадуется сравнению с осьминогом, или просто перевести разговор на дело, но тут мужчина переместил рукавицы, которые нес, в левую руку и протянул ей правую для приветствия. Урсула пожала ему руку.

– Меня зовут Арвид Хаммарэн. Рад познакомиться. Чем же я могу помочь длинной руке закона? – спросил он, немного сдвигая бейсболку со лба.