Могильник. Сборник научно-фантастических произведений

— Как же мне себя вести? — спросил я. — Может, мне положено потерять самообладание и зарыдать?

— От вас не требуется никакого особого поведения, — ответила она. — Пожалуйста, будьте самим собой, и только. Давайте, побеседуем так, словно оба мы — люди.

— К которым, вы, естественно, не относитесь.

— Совершенно верно, мистер Грейвс.

Мы сидели, глядя друг на друга, и мне было дьявольски неловко. На ее бесстрастном лице не дрогнул ни один мускул: прекрасное каменное лицо идола.

— Будь вы человеком иного склада, — произнесла она, — я попыталась бы заставить вас забыть, что я не принадлежу к человеческому роду. Но думаю, что с вами это не пройдет.

Я покачал головой.

— Мне тоже жаль, что это так, — сказал я. — Поверьте, я искренне сожалею об этом. Я дорого бы дал за то, чтобы считать вас человеческим существом.

— Мистер Грейвс, если бы я была человеком, то из всех, доставшихся на мою долю комплиментов, этот был бы самым приятным.

— А раз вы — не человек?..

— Пожалуй, я все равно расцениваю это как комплимент.

Я пристально посмотрел на нее. Меня озадачили не только ее слова, но и тон, которым она их произнесла.

— А вдруг в вас все-таки есть что-то человеческое, — проговорил я.

— Нет, — сказала она. — Не будем себя обманывать, ни вы, ни я. В сущности вы должны меня ненавидеть, полагаю, что так оно и есть. Хотя, может статься, ваша ненависть не столь уж интенсивна. А мне, по идее, полагалось бы испытывать к вам глубочайшее презрение, однако я погрешу против истины, если скажу, что я вас презираю. И тем не менее я считаю, что в нашей беседе мы оба должны по возможности проявить некоторое благоразумие.

— А к чему вам быть благоразумными по отношению ко мне? Есть же много других…

— Но вы же знаете о нас, мистер Грейвс, — сказала она. — Вы и еще несколько человек. И таких людей очень, очень мало. Вы бы удивились, узнав, как мало их наберется во всем мире.

— И я должен держать язык за зубами.

— Право, мистер Грейвс, уж кто-кто, а вы на этом собаку съели. На сегодняшний день сколько вы нашли человек, которые согласились выслушать вас?

— Одного-единственного, — признался я.

— И это наверняка девушка. Вы любите ее, а она любит вас.

Я кивнул.

— Вот видите, — сказала она. — Ваш рассказ получил единственное признание, да и то тут сыграли роль нежные чувства.

— Пожалуй, вы правы.

Я почувствовал себя последним идиотом.

— Тогда перейдем к делу, — сказала она. — Предположим, мы дадим вам возможность заключить наивыгоднейшую сделку. Если б вы о нас не знали, мы бы не обратились к вам с этим предложением, но, поскольку вы достаточно осведомлены, нам терять нечего.

— Сделку? — тупо переспросил я.

— Ну, конечно, — подтвердила она. — Вы получите… как это у вас называется? Акции на правах с учредителями. Я правильно выразилась?

— Но может, в подобной сделке…

— Послушайте, мистер Грейвс. У вас не должно быть никаких иллюзий. Я подозреваю, что они еще у вас сохранились, но вам необходимо с ними расстаться. У вас нет никакой возможности нас остановить. Нас ничто не может остановить, потому что операция слишком далеко продвинулась. Было время, когда вам, быть может, и удалось бы с нами справиться. Но оно прошло. Уверяю вас, мистер Грейвс, уже слишком поздно.

— А если уже слишком поздно, зачем я вам тогда нужен?

— Вы можете нам пригодиться, — ответила она. — Вы можете кое-что для нас сделать. Когда в один прекрасный день люди разберутся в том, что над ними сотворили, они возмутятся. Разве не так, мистер Грейвс?

Голубушка, подумал я, ты и наполовину не представляешь, что тогда поднимется.

— Но, как вы понимаете, мы хотим избежать неприятностей. Или по крайней мере свести их до минимума. Что касается нравственной и правовой стороны вопроса, то мы чувствуем под собой твердую почву, неукоснительно соблюдая все законы, выработанные вашим собственным обществом. Мы не нарушили ни одного предписания, и нам не хотелось бы, чтобы нас вынудили прибегнуть к карательным мерам. Я уверена, что люди тоже предпочли бы без этого обойтись, потому что, должна вам сказать, это может принести им немало страданий. Мы хотим довести выполнение этого плана до конца и заняться чем-нибудь другим. И, насколько это в нашей власти, мы хотим завершить операцию как можно спокойнее. В этом-то вы можете нам помочь.

— С какой это стати я буду вам помогать?

— Мистер Грейвс, — произнесла она, — вы окажете этим услугу не только нам, но и всему человеческому роду. Любые ваши действия, которые помогут сгладить трения во время завершения операции, пойдут на пользу не только нам, но и вашим соплеменникам. Потому что как бы они себя ни вели, в конечном итоге судьба их от этого не изменится. А какой им смысл подвергать себя бесполезным мучениям, если они все равно обречены? Теперь обсудим следующий вопрос: вы специалист по распространению разного рода информации…

— Не такой уж я великий специалист, как вам кажется, — перебил я.

— Но вы знакомы с методами и технической стороной дела. Вы можете убедительно писать…

— Есть люди, которые пишут более убедительно.

— Но у нас в распоряжении именно вы, мистер Грейвс.