Могильник. Сборник научно-фантастических произведений

И теперь, освободившись от наблюдавших за мной глаз, от необходимости играть эту роль, я, спотыкаясь, проковылял через вестибюль, как-то ухитрился открыть парадную дверь — ив лицо мне пахнул налетевший с озера свежий ночной ветерок, очищая мне легкие и мозг от подвального смрада.

Я добрел до какого-то дерева и привалился к нему, ослабевший и вымотанный, словно после состязания в беге, и на меня напала неукротимая рвота. Я корчился, давился, изрыгая из себя блевотину, почти с наслаждением ощущая вкус желчи, разъедавшей мне горло и рот, — в этом вкусе было что-то истинно человеческое.

Я стоял, прислонившись лбом к грубой коре ствола, и прикосновение к ее шершавой поверхности успокаивало, словно это ощущение восстанавливало контакт со знакомым мне миром. Я слышал, как ударяются о берег волны озера, слышал пляску смерти сухих листьев, уже мертвых, но еще не покинувших родного дерева, а откуда-то издалека доносился приглушенный расстоянием собачий лай.

Наконец я оторвался от дерева, вытер рукавом рот и подбородок. Пора приниматься за дело. Теперь у меня на руках были доказательства: полный мешок существ, которые подтвердят собой достоверность моего сообщения, ведь как ни крутись, а я должен все рассказать,

Я поднял мешок на плечо, и пока я поднимал его, мои ноздри вновь уловили запах пришельцев.

У меня окоченело все тело, подкашивались ноги, болели внутренности. Больше всего на свете, подумал я, мне сейчас нужен добрый глоток спиртного.

На ведущей к дому аллее темнела машина, и я нетвердым шагом двинулся к ней. За моей спиной возвышался мрачный расплывчатый силуэт дома, и наверху, в стекле слухового окошка, по-прежнему поблескивали серебристые осколки лунного луча.

У меня вдруг мелькнула странная мысль: может, мне вернуться и закрыть то окно, ведь в комнаты с укутанной светлыми чехлами мебелью ветер нанесет листья, на ковры будет хлестать дождь, а когда пойдет снег, пол заметет маленькими белыми сугробами.

Я хрипло расхохотался. Надо же такому прийти в голову, да еще именно тогда, когда мне необходимо, не теряя ни минуты, убраться отсюда подальше, подальше от этого дома на Тимбер-Лейн.

Я подошел к машине и открыл дверцу со стороны сиденья водителя. На другом конце сиденья что-то шевельнулось и произнесло:

— Рад вашему возвращению. А то я беспокоился, не случилось ли чего.

Непередаваемый ужас пригвоздил меня к месту.

Я не верил своим глазам — существо, сидевшее в машине, существо, только что обратившееся ко мне с этими словами, было тем самым веселым лохматым псом, которого я сегодня вечером вторично встретил возле своего дома!

18

— Я вижу, — продолжал Пес, — что один из них при вас. Держите же его покрепче. Могу засвидетельствовать, что это весьма скользкие личности.

И пока он так разглагольствовал, я изо всех сил старался не сойти с ума.

Я стоял столбом. А что мне еще оставалось делать? Ведь в конце концов отупеешь, если тебя достаточно часто бьют по башке.

— Ну-с, вам, пожалуй, пора уже спросить, кто я, черт возьми, такой, — с укором заметил Пес.

— Ладно, — прохрипел я. — Так кто же ты такой, черт тебя побери?

— Мне очень приятно, что вы наконец спросили об этом, — удовлетворенно проговорил Пес. — Ибо со всей откровенностью могу вам сообщить, что являюсь конкурентом — не сомневаюсь, что слово «конкурент» выбрано мною правильно, — того существа, которое сидит в вашем мешке.

— Очень ценная информация, — съязвил я. — А теперь, милейший, кем бы ты там ни был, объясни-ка все как следует.

— Но мне думается, вам должно быть абсолютно понятно, кто я! — воскликнул Пес, пораженный моей тупостью. — Как конкурент этих кегельных шаров я, естественно, должен быть отнесен к числу ваших друзей.

К этому времени мое оцепенение отчасти прошло, и я смог сесть в машину. И вообще я почему-то уже спокойнее относился к этому событию. У меня, правда, мелькнуло подозрение, не является ли Пес еще одной бандой кегельных шаров, на этот раз превратившихся не в человека, а в собаку, но даже если б мое подозрение оправдалось, я был к этому подготовлен. Я уже несколько оправился от испуга, и на смену ему пришло раздражение. Что за проклятая жизнь, подумал я, когда человек может в миг превратиться в кучу черных шаров, а в машине тебя ждет собака, которая, как только появляешься, заводит с тобой светскую беседу.

Видно, в ту минуту я еще сомневался, не обманывают ли меня мои глаза и уши. Но от действительности не отмахнешься — Пес сидел рядом, разговаривал со мной, и мне оставалось только смириться с этим, с позволения сказать, фарсом.

— Почему бы вам не отдать мешок мне? — спросил Пес. — Уверяю вас, я буду держать его мертвой хваткой и с превеликим вниманием. Для меня дело чести проследить, чтобы они не сбежали.

И я отдал ему мешок — он протянул лапу, и, Бог свидетель, эта лапа так плотно обхватила горловину мешка, словно вдруг вырастила пальцы.

Я вытащил из кармана пистолет и положил его себе на колени.

— Что это за инструмент? — поинтересовался Пес, не пропускавший ни единой мелочи.