Могильник

— Я тебя не понимаю, Паркер. Почему вдруг это должно было его так потрясти? Ведь наверняка он лично вел переговоры и заключил сделку продажи.

— Речь идет о закрытии универмага, — пояснил я. — Если не ошибаюсь, мы сейчас говорим именно об этом. Мне кажется, Брюс не знал, что новый владелец собирается закрыть универмаг. Уверен, что, заподозри он что-нибудь подобное, сделка бы не состоялась.

— Что навело тебя на эту мысль, Паркер?

— Выражение лица Брюса, — ответил я. — В тот момент, когда Беннет объявил, что универмаг будет закрыт, на его лице отразились изумление, возмущение, гнев и, пожалуй, даже отвращение. Как у человека, у которого четыре короля выпали против четырех тузов.

— Но он ведь промолчал.

— А что он мог сказать? Он заключил сделку, и универмаг был уже продан. Едва ли ему когда-нибудь приходило в голову, что кто-то может купить процветающее предприятие и тут же его закрыть.

— Верно, — задумчиво проговорил Старик, — все это как-то не вяжется.

— Не исключено, что это всего лишь рекламный трюк, — предположил Чарли Гендерсон. — Не более, чем крючок для публики. Нельзя не признать, что за всю историю своего существования «Франклин» никогда не пользовался такой популярностью, как после сегодняшней пресс-конференции.

— «Франклин», — твердо сказал Старик, — никогда не гнался за рекламой. Он в ней не нуждается.

— Через один—два дня, — не сдавался Чарли, — будет во всеуслышание объявлено, что универмаг опять открывается. Новое правление объяснит, что оно приняло во внимание протест общественности, которая потребовала, чтобы универмаг продолжал функционировать.

— У меня на этот счет другое мнение, — возразил я и в ту же секунду сообразил, что мне следовало бы попридержать язык. У меня ведь не было никаких доказательств, только какое-то интуитивное предчувствие. От всей этой сделки разило липой. Я готов был поклясться, что за ней скрывалось нечто большее, чем простая мистификация, которую на досуге измыслил какой-нибудь агент по рекламе.

Но никто из них не поинтересовался, почему я с ними не согласен.

— Паркер, — спросил Старик, — нет ли у тебя какой-нибудь мыслишки по поводу того, кто может стоять за этой сделкой?

Я покачал головой.

— Беннет отказался назвать нового владельца. Универмаг: здание, товары, репутация, связи — был куплен каким-то человеком, или группой людей, которых этот Беннет представляет, и он закрывается. Никаких объяснений, почему он закрывается. Ни звука о том, будет ли использовано здание для каких-нибудь других целей.

— Не сомневаюсь, что его допрашивали с пристрастием.

Я кивнул.

— И он ничего не сказал?

— Ни полслова, — ответил я.

— Странно, — произнес Старик. — Тут сам черт не разберется.

— А этот Беннет? — спросил Чарли. — Что ты о нем знаешь?

— Ничего. О себе он сказал только, что является представителем покупателя.

— Ты уже, конечно, пытался выяснить, кто он, — сказал Старик.

— Этим занимаются другие. Мне нужно было успеть написать статью для первого выпуска, а в моем распоряжении было всего двадцать минут. Это Гэвин послал своих людей навести справки в отелях.

— Держу паря на двадцать долларов, — заявил Старик, — что они и следа его не найдут.

Вероятно, у меня был удивленный вид.

— Темная это история, — проговорил Старик. — С начала и до конца. Подготовку к такой сделке невероятно трудно сохранить в тайне. Однако же не просочилось никаких сведений, никаких слухов, ни звука.

— Если бы что-нибудь и выплыло, — подхватил я, — об этом бы знал Дау. А если б у него были какие-нибудь сведения, он, вместо того чтобы ехать на аэродром, занялся бы этим делом сам.

— Вполне с тобой согласен, — сказал Старик. — Дау прекрасно осведомлен о том, что происходит в городе.

— А не было ли в этом Беннете какой-нибудь особенности, которая могла бы хоть как-то облегчить разгадку? — спросил Чарли.

Я покачал головой. У меня в памяти остался только его поразительно лысый череп, ползавшая по этой лысине муха и то, что он не обращал на муху никакого внимания.

— Ну что ж, Паркер, спасибо, — произнес Старик. — Я нахожу, что ты поработал не хуже, чем обычно. Все сделано на высоком профессиональном уровне. Когда в информационном отделе сидят такие, как ты, Дау и Гэвин, можно жить спокойно.

Я поспешно ретировался, не дожидаясь, пока он размякнет настолько, что еще чего доброго заговорит о повышении мне жалованья. Это было бы ужасно.

Я вернулся в информационный отдел.

Из типографии только что принесли газету, и на первой странице красовалась моя статья — заголовок раскинулся на восемь столбцов, а под ним выстроились все двенадцать букв моего полного имени.

Здесь же, на первой странице, была и фотография Джой со скунсом на руках, и, судя по ее виду, она прямо таяла от восторга. Под фотографией была напечатана ее заметка, которую какой-то остряк из отдела литературной правки не преминул снабдить пошлым слюнявым заголовком.

Я отправился к столу отдела городских новостей и остановился рядом с Гэвином,

— Как продвигаются поиски Беннета? — спросил я. — Тебе удалось что-нибудь выяснить?