Могильник

— Я видел последние дни Земли, — ответил Элмер. — Я работал над последней боевой машиной и был руководителем проекта.

— Как же ты до сих пор не рассыпался? — удивился я. — Разумеется, роботы — машины долговечные, однако…

— Я был ценным работником, — заметил Элмер. — Когда люди собрались улетать к звездам, для меня нашли место на корабле. Я был не просто роботом. Я был механиком, инженером. Людям нужны были роботы вроде меня, чтобы обжиться на далеких планетах. Они заботились обо мне, меняли детали, которые изнашивались, и вообще следили за мной. А получив свободу, я стал заботиться о себе сам. Мне и в голову никогда не приходило поменять тело. Я не давал ему ржаветь да время от времени плакировал, но о замене не помышлял. Главное — то, что внутри, а не то, что снаружи. И потом, сегодня туловище так запросто не поменяешь. Их нет в наличии. Значит, надо оформлять специальный заказ.

Похоже, он если и привирал, то совсем чуть-чуть. Когда люди бежали с Земли, ибо их уже ничто не удерживало на разрушенной и поруганной планете, — они действительно могли захватить с собой роботов типа Элмера. Да и вид у него был внушающий доверие.

Вот он сидит рядом со мной, и если я его попрошу, он расскажет мне о Земле. Он помнит ее, помнит все, что видел, слышал и знал, ибо роботы, в отличие от живых существ, никогда и ничего не забывают. Воспоминания о древней Земле хранятся в его памяти, отчетливые и незамутненные, как будто он приобрел их лишь накануне.

Я понял, что дрожу — не физически, а внутренне. Многие годы я изучал историю Земли; по правде сказать, изучать было почти нечего. Записи и книги сохранились в лучшем случае в виде фрагментов и обрывков. Убегая с Земли, люди слишком торопились, чтобы задумываться о сохранении наследия планеты. И где оно теперь? Разбросано по тысячам планет, позабытое и потому сохраненное, спрятано в самых невообразимых местах. Чтобы разыскать его, никакой жизни не хватит. Причем наверняка большая часть его не заслуживает внимания исследователя.

А тут нате вам, пожалуйста, — робот, который видел Землю и может рассказать о ней; быть может, не так полно, как хотелось бы, поскольку находился он там в тяжелое время, когда многое из былой красоты Земли уже исчезло.

Я попытался сформулировать вопрос, но не смог придумать ничего такого, на что, как мне казалось, мог бы ответить Элмер. Я отвергал вопросы один за другим, потому что они не годились для робота, который строил боевые машины.

И вдруг он сказал такое, от чего я в первый момент обомлел.

— Я бродяжничал не один год, — проговорил он, — поменял не одну работу, и платили мне всюду прилично. Деньги я откладывал про запас, потому как, сами понимаете, на что роботу их тратить? Но, кажется, я наконец-то дождался подходящего случая. Если вы, сэр, не обидитесь…

— На что? — спросил я, не вполне уловив, куда он клонит.

— Да я хотел предложить вам истратить их на композитор, — ответил он. — По-моему, их должно хватить на то, чтобы закончить его.

Наверно, мне следовало ошалеть от радости, встать на голову и заболтать в воздухе ногами. А я сидел, боясь пошевелиться, боясь неосторожным движением согнать улыбку с лица фортуны.

— Я бы не советовал тебе этого, — выдавил я из себя, с трудом разжав губы. — Невыгодно.

В его голосе послышались просительные нотки.

— Ну пожалуйста, сэр! Деньги — дело десятое. Я ведь хороший механик. Вдвоем с вами мы сможем построить аппарат, какого свет еще не видывал.

4

Когда я спустился с крыльца, женщина, сидевшая за рулем красного автомобиля, обратилась ко мне.

— Вас зовут Флетчер Карсон, не так ли?

— Да, — ответил я озадаченно, — но откуда вы узнали о том, что я здесь? Я вроде бы никому об этом не сообщал.

— Я поджидала вас, — сказала она. — Я знала, что вы прилетите на корабле похоронной службы, но немного запоздала — слишком далеко ехать. Меня зовут Синтия Лансинг, и мне надо с вами поговорить.

— У меня мало времени, — сказал я. — Давайте в другой раз.

Красавицей ее никто бы не назвал, однако в ней было что-то такое, что притягивало взгляд. Приятное кругловатое лицо, черные волосы до плеч, невозмутимый взор. Когда она улыбалась, впечатление было такое, словно вам дарит улыбку каждая черточка ее лица.

— Вы направляетесь в ангар распаковывать Бронко с Элмером, — проговорила она. — Могу вас подбросить.

— Похоже, вам известно обо мне больше моего, — съязвил я. Она улыбнулась.

— Я знала, что сразу после посадки вы отправитесь наносить визит Максуэллу Питеру Беллу. Как он, кстати, прошел?

— Максуэлл Питер записал меня в отщепенцы.

— Значит, заарканить ему вас не удалось?

Я покачал головой, решив из осторожности промолчать. Откуда, черт побери, она все это узнала? Должно быть, тоже побывала в олденском университете. Да, хорошие ребята мои друзья, но нельзя же настолько распускать языки!

— Садитесь, — пригласила она, — Мы можем продолжить разговор по дороге. Мне очень хочется увидеть вашего чудесного Элмера.

Я забрался в машину. На коленях у женщины лежал конверт. Она протянула его мне.

— Для вас, — сказала она.